Убивай, чтобы не быть убитым. Предавай, чтобы не быть преданным. Не жалей никого, ибо тебя не жалеют. Выживай.(с)
Название: Путь к мечте
Автор: DDDrUpp
Бета: пока не бечено.
Фэндом: Наруто.
Пейринг: Саске/Наруто
Размер: мини (но он вводный)
Рейтинг: R (за нечастый мат)
Жанр: приключение, дарк, ангст
Предупреждение: AU, ОСС, занудность
От автора: че-то меня понесло на государственные заговоры...
читать дальше
Вам когда-нибудь приходилось задумываться над тем, что вам не везет в жизни из-за чего-то? Может, вы что-то не то сделали, за что теперь расплачиваетесь? Я над этим никогда раньше не думал, зато такая мысль пришла мне в голову сейчас, когда я подыхаю от много численных ранений в обшарпанной подворотне.
А ведь я за свои 18 лет жизни ничего такого не сделал, за что мне надо расплачиваться бесконечным невезением. Хотя то, что я прожил, разве можно назвать жизнью? Судите сами.
Родителей никогда не знал. Бросили, сразу после родов в приют и с песнями. И еще приют-то какой выбрали, закачаешься: воспитатели - педофилы-извращенцы, дети – озверевшая стайка уже НЕлюдей, срывавших стресс от взрослых на более слабых. Как еще такой приют существовал? Позже я узнал, что в подобных заведениях детей готовили быть проститутками. Такой «приют» имел надежную крышу политиков, которые довольно часто обслуживались. Я усмехался: собственные родители меня продали за бабки, хотя и большие бабки, чтобы я стал очередной блядью на поводу у какой-нибудь зажравшейся скотины.
Была какая-то бабушка, плохо ее помню, которая там работала и защищала меня от всей этой грязи как могла, но она вскоре умерла. Старость – не радость. Но за такое короткое время она меня достаточно хорошо воспитала, рассказывая на ночь «сказки» о другой жизни, что за пределами этого места и как себя надо вести в том мире. Так родилась цель, которой я следовал всю последующую жизнь – оказаться в такой же сказке, жить той жизнью, о котором рассказывала мне бабушка. Но чтобы выжить в таком месте, я стал вести себя, как они. И меня испугались, испугались зверя, которого я выпускал на свою защиту. Так я остался единственным ребенком, который смог сохранить девственность и достоинство. Гордость была у меня в крови.
Когда я в семь пошел в крутую школу, где я надеялся получать хотя бы моменты покоя, расслабления и умиротворенности, то меня ждало разочарование. В этой школе учились дети тех самых шишек, которые пользовались услугами моего приюта. Все знали, кто такие были бюджетные ученики из приюта на самом деле, и тоже нередко пользовались ситуацией.
К «страшненьким» приставали исключительно ради траха, а мне, можно сказать, не повезло. Всего восемь лет, и уже выделяющаяся, привлекательная отнюдь не восточная внешность: ярко-голубые глаза, натуральные блондинистые мягкие волосы и светлого равномерного загара кожа. Мда, и в школе приходилось отбиваться за свою независимость, чтобы не стать либо сломленным, как большинство, либо тем, кому все это нравится (а такие были, от одного взгляда на них меня тянуло блевать), либо потерявшим человечность. Это было самое страшное, хуже, чем обезумевший хищник. От таких быстро избавлялись, убивая, а то мало ли. В такие моменты я особо благодарен той бабушке, что воспитывала меня мои первые пять лет жизни.
Нередко меня посещала мысль о побеге, но понимал, что опасно сбегать вот так сразу, не зная о последствиях. В десять лет я начал ставить небольшие эксперименты – подначивать сломленных, ощущавших отчаянность, к побегам на свободу. Да, у меня уже тогда хватало мозгов на такие коварные, бесчеловечные поступки, но у меня не было выбора. Я хотел выжить, выжить любой ценой. И вот я узнал, что сбежать не получается никак. Мы слишком дорогой товар, чтобы с нами расставаться просто так. Тех, кто сильно сопротивлялся, убивали, а остальных жестоко наказывали, чтобы сидели смирно. Мне везло, что никто не признавался, кто их надоумил сбежать. Я оставил эти бесполезные эксперименты на десятом ребенке, мальчике чуть старше меня. Его не убили, но сильно избили и бросили на улицу рядом с мусорным баком. Хватит сил – приползет, нет – пусть дохнет. Я возвращался со школы и нашел его в таком состоянии. Тело уже умирало, а глаза так и оставались с упрямым блеском. Я видел этот взгляд, и мне стало стыдно. Ведь только я повинен в его смерти.
- Извини, пожалуйста. Я не хотел. – прошептал я ему на ухо.
- Ты не виноват. Я сам решил попробовать. Не получилось. – он шептал глухо, сухо и под конец горько усмехнулся.
– Уж лучше умереть сейчас, чем дальше жить по уши в этом дерьме. – были его последние слова. Тогда я решил, что выживу и добьюсь нормальной жизни, чего бы мне это не стоило.
Через год я решился на самостоятельный побег. Бесконечные драки закалили меня, и я решил, что готов. И у меня почти получилось. Поймали на выезде из города, избили и изнасиловали. Еще и шрамы на щеках оставили, чтобы помнил свое место. Было больно, обидно, даже хотел покончить с собой, но не сломался. Желание жить, нормально жить, пересилило страх и обиду, а содеянное вызывало только ярость и желание мести. Так я стал более агрессивным, фактически антисоциалом, и, не смотря на мою внешность, сопливые детишечки политиков ко мне не приставали. Знали: изобью - мало не покажется, никого не пожалею. А кроме меня были и более покладистые, так зачем лишние проблемы.
Я набирал силу, достаточной, чтобы выбраться из проклятого приюта. Изловчился использовать ножи, иглы, наркотики. Сам нарком не стал, слишком унизительно, но подсаживать других никто не запрещал. Как хорошо знать обычную шпану из подворотен, которая как раз в основном и давала уроки выживания, которые мне были так необходимы.
В тринадцать лет на свой день рождения я решил устроить себе небольшой подарок. Ночью я стал убийцей. Все тринадцать воспитателей, особо ненавистный директор и четыре охранника. Дьявол, как же было приятно чувствовать теплую жидкость, вытекающую из ран. В буквальном смысле чувствовал, что их жизни в моих руках. Да, месть за столько лет унижений оказалась по-настоящему сладкой. Ничего вкуснее не ощущал. Разбудив остальных детей и обрадовав, что они свободны, они, как я и ожидал, крысами разбежались, кто - куда. Именно это мне и надо было, чтобы проще скрываться.
Первым делом я покинул город, потопленным пафосом, грязью и обманом. Вдоль дороги лесом, шел долго, пока не пришел в какой-то город. Пришлось целый год жить на улице, потому что нужны были деньги, чтобы попасть в столицу. Да, именно в столицу, потому что там-то вряд ли стали бы искать такую падаль, как я. А пока терпел холод и мороз, копил деньги, тыря бумажники у простофиль, и неизменно-теплыми, по-настоящему согревающими в моей душе оставались лишь мечты о нормальной жизни, той, о которой рассказывала та бабушка. Я верил, исполнение сказки в быль не за горами.
И вот, наконец, теплая весна, столица, мегаполис, Токио. «Какой огромный город…» - первая мысль, которая пришла мне в голову. Надо мной возвышались высоченные офисные здания, по дорогам нескончаемыми потоками ездили машины, на тротуарах не было свободного места, люди бегали туда-сюда, словно муравьи. Все одинаковые, с благополучием, с семьями, с ЖИЗНЬЮ. Я недолго бродил, изучая по приобретенной карте город. И выбрал себе место работы, временного жилья и учебы.
У меня словно выросли крылья, я оказался в сказке. Работа официантом в кафе мне понравилась: неплохо платили, получал много чаевых за приветливое отношение к каждому клиенту, хоть меня и недолюбливали другие официанты. Опять внутренне поблагодарил бабушку за правила правильного поведения в обществе. Мне повезло, что менеджер поверил в мою историю про пожар и погибших родителей, тут вновь помогла моя внешность и свидетельство о рождении из проклятого приюта.
Для жилья я выбрал обычный пыльный чердак, который сдавали почти бесплатно рядом с полицейским участком. Я прятался прямо под носом правоохранительных органов, и выбрал этот чердак не только из-за низкой платы и местоположения, но и из-за отличного вида из окна и выхода на крышу, очень удобного в случае побега. После небольшой генеральной уборки чердак стал пригодным для жилья. Чисто, уютно, только самое необходимое.
Учеба – небольшая проблема. К счастью, обучался я легко, но все равно был большой пробел в знаниях, все-таки, почти весь школьный год пропустил. Уже с первой зарплаты купил себе новую одежду и учебники для седьмого класса (от автора: плохо разбираюсь в японской шкале образования, извините). И весны и лета мне хватило, чтобы подтянуть в учебе целый год. Осенью надо выходить в последний семестр седьмого класса. Вот и отлично.
Так потекла моя нормальная жизнь. Это ПОЧТИ сказка. Мне очень не понравилась школьная жизнь обычных подростков. Ощущения примерно такие, что вам десять лет, а вас отправляют в играть песочницу к годовалой мелочи. Неприятно, скучно и раздражающе, поэтому я решил учиться экстерном, и уже в шестнадцать окончил школу с отличием и оформил все документы для поступления в ВУЗ. Выбрал полицейскую Академию, именно ее, потому что мне нравилась профессия, приносящая покой в общество.
Работу официанта бросил из-за приставаний, которые меня стали окружать снова. Не отрицаю, что вырос настоящим красавчиком, но отношения заводить пока не планировал. Нет, я не сбегал, просто решил, что это может быть объективной причиной для увольнения. Мне нужно было зарабатывать больше денег, поэтому устроился на работу в один из самых престижный книжных магазинов, обслуживающий всех, вплоть до политиков и президента. Да, здесь платили в десять раз больше, чем в маленьком кафе, и работа оказалась приятнее. Сотрудники меня уважали, клиенты рады такому пополнению персонала, директор тоже в восторге. Чердак пополнился ноутбуком, нормальным шкафом для одежды (до этого была коробка) и полками с книгами для дальнейшего обучения.
В Академии мне понравилось больше, чем в школе, но все равно что-то не то. Тоже учился экстерном. Кроме меня, так же обучался еще один парень, мой одногодок и соперник по успеваемости, Учиха Саске. Мы часто сталкивались на экзаменах по предметам, соревнованиях по физподготовке и стрельбе, и всегда была ничья. Жутко выводило из себя то, что он обучался бою профессионально, а я улицами, где все намного жестче.
Год назад я закончил Академию вместе с Саске, ушел из магазина (хотя очень не хотелось), и нас определили в один участок, самый проблемный во всем Токио, где было больше всего образований якудза и небольших группировок. Тут не приходилось скучать. Почти каждый день какие-то нападения или ограбления, но мне нравилось. Пришлось работать в паре вместе с Саске, как испытательным новичкам.
Главой нашего отдела по борьбе с преступностью возглавлял старший брат Саске – Итачи. Он мне очень понравился. Серьезный на работе и приятный человек как собеседник. И он очень отличался от Саске, который тщательно скрывал все в себе, искренностью и проникновенностью. Учиха-младший же относился к работе холодно, немного даже наплевательски, но всегда вовремя сдавал отчеты, имел хорошие отношения с начальством и стопроцентное доверие. Я честно старался быть с ним дружелюбным, однако его равнодушно-презрительное «Хм» все ломало, и приходилось вновь ругаться. Только позже я заметил, что Саске игнорирует всех и вся в офисе, кроме меня. Даже с братом почти не общался, только работа и ничего больше. Я успел привязаться к нему и привык к такой своеобразной манере наших взаимоотношений. Да, очень странная личность.
Между тем у меня хорошо развивались отношения с Учихой-старшим. Я чувствовал, что ему можно доверить все, и он никогда не предаст. Впервые встретил такого честного искреннего, совершенно бескорыстного человека. Итачи-сан стал моим лучшим другом (после Саске, конечно, если его можно считать другом, а не заносчивой скотиной), первым, кто узнал о моем прошлом. Я сам ему рассказал, когда он сказал, что где-то меня уже видел и что я что-то скрываю, что-то очень плохое и болезненное. Он попросил ему рассказать, чтобы облегчить душу. Так я ему поведал свою историю, при этом стараясь скрыть страх, что он меня прогонит, посадит в тюрьму за убийства и возненавидит. Даже в глаза ему не решался посмотреть, боясь увидеть там то, чего ожидаю. Но ожидания не оправдались. Выдержав большую паузу после окончания рассказа, я решился посмотреть в такие же, как у Саске, черные глаза и увидел в них море уважения, шока и капельку жалости. Очень сильно удивился, когда Итачи-сан неожиданно подскочил, крепко меня обнял и прошептал на ухо: «Вот теперь тебе намного легче, правда?». От облегчения я позволил себе пустить единственную слезу впервые за все эти годы и обнять в ответ. Друг, почти старший брат, не оттолкнул, понял и простил. А после заявил, что он бы тоже тех сволочей грохнул бы, не задумываясь. Я долго над этим смеялся…
После этого разговора я начал замечать перемены в отношении ко мне со стороны Саске. Он больше не издевался, не было презрительного «Хм», зато были многочисленные приглашения отдохнуть после работы, помощь в работе в архиве, которую я очень не любил, потому что скучно. Даже улыбаться начал. Однажды на такую непривычно-счастливую улыбку, притом искреннюю, как у Итачи-сана, я не выдержал и брякнул «Ты, случаем, не заболел, Саске?». В ответ он серьезно на меня посмотрел, выражая на лице глубокое уважение, и признался, что тот разговор с Итачи-саном подслушал и знает всю мою историю. Я не на шутку испугался, потому что, как бы я не доверял Саске, я не мог прочесть его истинные намерения за ничего не выражающей маской. «Успокойся, я не сдам. Ты же мой лучший друг. И я хочу тебе кое-что предложить.» При фразе «лучший друг» он как-то странно скривился, но рассказал правду о своей семье. Оказалось, что он и Итачи-сан являются наследниками древнего клана якудзы, самого влиятельного и по сей день. Итачи-сан отказался от привилегии стать главой клана после отца, и поэтому Саске вскоре таковым станет. Мне он предложил вступить в его группировку. «Не волнуйся, мы честный клан, своих не предаем, людей просто так не убиваем, наркоту не распространяем кому попало. Соглашайся, ты же любишь приключения и веселые компании.» Я не знал, что сказать на все это. С одной стороны, работа полицейского казалась все скучнее, даже во время задержания правила сильно ограничивают свободу действий. Тем более, нам, «малышам», пока серьезнее подростковых групп не дают. Хотелось поддаться на соблазн, но с другой стороны, я доверял Итачи-сану. Раз он отказался стать приемником главы, то значит клан не настолько «честен и невинен», как говорил Саске. По глазам вижу, что он не врал, рассказывая все это, значит, чего-то не знает. Я согласился только ради того, чтобы выяснить, что скрывают от Саске.
Группировка, о которой упоминал Саске, мне не понравилась сразу. Все оказались типичными «жополизами». Не ожидал, что Учиха-младший, несмотря на всю показную сосредоточенность и проницательность, простодушный, наивный и очень плохо разбирающийся в людях мальчишка. Обычный подросток, которому дали немного власти и крутую пушку. Меньше всего мне понравилась самая близкая к нему «пятерка»: Сай, хладнокровный тип, художник, химик, спец по наркоте, внешне похож на Саске, и, как бы он не старался казаться дружелюбным, из него так и перла фальшь и лживость; Гаара, полностью подходит поговорке «рыжий, красный – человек опасный», от него исходит жуткая жажда крови, занимает должность спеца по допросам; Чоудзи, в принципе, парень миролюбивый, но жуткий обжора и прилипала, мог и убить, если назовут «толстым» или «жирным», связной в их группировке (по радио и рациям, конечно); Сакура, девушка весьма привлекательная, но жестокая и в меру развитая физически, медик по образованию, стерва по характеру, чрезмерно влюблена в Саске, и только с ним ведет себя, как последняя идиотка; Киба, парень вполне дружелюбный, но легко управляемый более сильной личностью, не имеет своего мнения и мозгов, любит собак, на которых сам и похож, кинолог в клане. Если Саске называет ЭТО веселой компанией, то у меня дома живет триста хомячков, и все рыженькие и вонючие. Я видел их настоящие личности, которые они тщательно скрывают от Саске, в присутствии которого действительно становятся веселой компанией, всячески развлекая и веселя своего главаря. Типичные жополизы…
Я видел, что они постепенно лишают моего друга собственного мнения и воли и пытаются манипулировать его действиями. Каждый раз вмешиваясь и не давая окончательно выебать все мозги Учихи, я получал их убийственные взгляды. Да, скорее всего они меня убьют при первой же возможности, и поэтому я старался находиться как можно ближе к Саске, подыгрывая спектаклю «Розовый мир Учихи Саске» Я осознавал, что нужно сообщить обо всем происходящем Саске, но не мог. Так же, как маленькие дети свято верят в Санта Клауса, а потом взрослый говорит, что это ложь, и наблюдает за плещущейся болью в наивных глазах, при этом испытывая отвратительное чувство собственного сволочизма. Вот и я не сказал, решил собрать доказательства, а то ведь видно, что не первый год их знает, мне не поверит и поминай, как звали. Пока все это должно ему нравится и не приносить каких-либо подозрений.
Вот уже два месяца я тайно посещаю подвал дома Учих, где хранится своеобразный архив всех имеющихся документов, связанных с деятельностью клана. Не ожидал я того, что там накопал. У этих Учих просто наполеоновские планы, честное слово. Государственный переворот и захват власти – главные цели. Но каким способом – это нечто. Те приюты, подобные тому, где я вырос, были открыты Учихами двадцать лет назад, когда начиналась разработка сыворотки скрещивания генов человека и животного, еще один вариант создания суперсолдата. В заведения попадали крепкие физически малыши, никому не нужные – бесценный биологический материал. Позже выяснилось, что для новых генов нужно не только крепкое тело, но и психика. Детей изводили, как могли. Достигшим пятнадцати лет вкалывали гены подходящего животного и ждали. Я усмехнулся, как же я вовремя-то сбежал, еще и эти уродов на тот свет отправил. Да я молодец! Теперь стало ясно, почему так странно отреагировал Итачи-сан на мой рассказ. Он прекрасно знал обо всей этой затее и был сильно удивлен тем, что я смог сбежать, выжить и так обустроиться. И видеть он меня мог на фотографии в моей медкарте. В ней же нашел анализ своей крови и соответствующий ген. Оказалась лиса. Что ж, совсем неплохо. И «пятерка» Саске напичкана генами: Сай – летучая мышь, Гаара – енотовидная собака, Чоуджи – кабан, Сакура – кобра, Киба – волк. Накопал даже адрес главной лаборатории, которая оказалась недалеко от Токио. Скоро я решил нанести туда визит.
При следующей встрече с Саске я собирался ему все рассказать, но у нас получился очень странный разговор. Я сказал, что хочу ему кое-что рассказать, а он ответил, что начнет первым. Я был в глубоком ступоре и шоке. Он признался, что любит меня! Чего-чего, а вот этого я никак не ожидал. Не дожидаясь ответа, он меня поцеловал, изучающе, пытаясь впитать в себя меня, и ожидающе от меня какой-нибудь реакции. Я окончательно запутался, не зная, как поступить. Я не испытывал к нему каких-то особых чувств, больших, чем дружбу, но было очень приятно ощущать его рядом и не хотелось отпускать. Тогда я не отвечал на поцелуй, а просто решал, как поступить. Он, похоже, почувствовал мое смятение, медленно, нехотя, отстранился и с грустью в глазах сказал, что будет ждать ответа, но никому меня не отдаст. Учиха Саске оказался не просто мальчишкой, а упрямым мальчишкой. И всякое желание сообщать о планах его клана как-то отпало.
И вчера я решил ночью наведаться в лабораторию. Проникнуть проблем не составило, убить врачей тоже, хоть и было мало приятного, как и найти холодильник с ампулами для подопытных и установить взрывчатку, чтобы торжественно с фейерверком закрыть этот проект навсегда. Однако взял свою ампулу, на всякий пожарный. Настоящей проблемой оказалось уйти с территории живым. Следившая за мной несносная «пятерка» не хотела так просто отпускать. Пришлось драться и не на шутку. Успокаивало то, что от лаборатории ничего не осталось. Взрыв – заглядение, как и вытянувшиеся физиономии моих преследователей. Жажда крови Гаары просто зашкалила, сбивая все стены самоконтроля и превращая его ОЧЕНЬ большую енотовидную собаку. Вот что дают эти ампулы. Вслед за ним на меня кинулся Киба, ставший таким же большим волком. Их оказалось легко вынести из игры, просто бросив в сверхчувствительные носы специально мною приготовленную смесь для сторожевых псов – нюх отшибало моментально, конфуз обеспечен еще на пару суток. Тут уже взбесились Сай и Сакура. Летучая мышь непривычно больших размеров и пресмыкающаяся кобра, напоминающая змею из ужастика «Питон», перевешивали исход ситуации не в мою пользу. Воздух закрыт Саем, а на земле уже поджидала Сакура, расклад не из лучших. А толстячок стоял в сторонке, похрумкивая чипсами, ждал сигнала. Наконец-то я смог добраться до Сая, у которого, как и нормальных летучих мышей, шла эхолокационная координация движений. Один громкий крик прямо в ухо, разорванное на лоскутки тонкое кожаное крыло – и уже брюнет лежал на земле, постанывая и хныча от боли. Рано расслабился, потому что разъяренная змея, готовая утопить тебя в своем яде, и не менее злой кабан – это сила. Уворачиваясь от них, я не заметил каким-то образом очухавшегося Гаару, активно вгрызавшегося в мое плечо. Сакура добавила две сквозные колотые раны в бедре и яд в кровь. Под конец меня сшиб со всей силы толстяк. Практически бессознательного меня оттащили в город и бросили рядом с какой-то помойкой.
Так я очнулся с лучами восходящего солнца сегодня, не чувствуя своего тела. Каждая кость словно скручена витками, боль в голове отдается глухими ударами, ставшими привычными. Чувствую, что скоро коньки отброшу окончательно. Перед глазами, как и рассказывают, промелькнули кадры из моей «жизни». Мне не невезло, и я ничего такого не делал, просто жизнь такая, тяжелая, с препятствиями. Как же меня все достало… Хочется все бросить и уйти со спокойной душой… И все же в памяти всплывают улыбки Итачи-сана и Саске… Они же все еще в опасности. Вспоминаю об украденной пробирке со своим геном. Ватная, будто не моя, рука поднимается и находит во внутреннем кармане заветную ампулу, чудом оставшуюся целой. Странно, но в голову приходит мысль выпить содержимое, что я и делаю. Гадость. Время идет, и ничего не происходит. Устало вздыхаю, и хочется истерически расхохотаться. Слышу шум и расплывчатым зрением улавливаю очертания троих подошедших человек. Один рывком подбирает меня и куда-то несет. Жопой чую, они отнюдь не спасать меня взялись. Это подкрепляется злобным шипением Гаары.
- Как от тебя много проблем. Задолбал уже. Но ничего, от тела еще избавиться надо. В речку, и пускай тонет на здоровье. Слышишь, падаль, к тебе обращаюсь. – бьет по спине, но не чувствую боли от удара.
Наконец бросают куда-то. Ощущаю струящийся воздух вдоль моего тела и затем погружение в усыпляющую прохладу. Это, почему-то, приводит меня в сознание, где уже просыпаются ярость, ненависть, даже сильнее той, что я испытывал в детстве, и желание жить дальше, отомстить, защитить Итачи-сана и Саске и попасть в настоящую сказку. Настоящую жизнь… Из неоткуда берутся силы, и я заставляю свое тело медленно, но верно плыть по течению, изредка и судорожно набирая воздух в легкие, скрепя помятыми ребрами.
Ничего, скоро боль уйдет, все заживет, успокоится, и я вернусь. Вернусь, буду бороться за жизнь и мстить. Они еще ответят за все, что мне пришлось пережить. И им мало не покажется… Уж это я гарантирую…
Автор: DDDrUpp
Бета: пока не бечено.
Фэндом: Наруто.
Пейринг: Саске/Наруто
Размер: мини (но он вводный)
Рейтинг: R (за нечастый мат)
Жанр: приключение, дарк, ангст
Предупреждение: AU, ОСС, занудность
От автора: че-то меня понесло на государственные заговоры...
читать дальше
Вам когда-нибудь приходилось задумываться над тем, что вам не везет в жизни из-за чего-то? Может, вы что-то не то сделали, за что теперь расплачиваетесь? Я над этим никогда раньше не думал, зато такая мысль пришла мне в голову сейчас, когда я подыхаю от много численных ранений в обшарпанной подворотне.
А ведь я за свои 18 лет жизни ничего такого не сделал, за что мне надо расплачиваться бесконечным невезением. Хотя то, что я прожил, разве можно назвать жизнью? Судите сами.
Родителей никогда не знал. Бросили, сразу после родов в приют и с песнями. И еще приют-то какой выбрали, закачаешься: воспитатели - педофилы-извращенцы, дети – озверевшая стайка уже НЕлюдей, срывавших стресс от взрослых на более слабых. Как еще такой приют существовал? Позже я узнал, что в подобных заведениях детей готовили быть проститутками. Такой «приют» имел надежную крышу политиков, которые довольно часто обслуживались. Я усмехался: собственные родители меня продали за бабки, хотя и большие бабки, чтобы я стал очередной блядью на поводу у какой-нибудь зажравшейся скотины.
Была какая-то бабушка, плохо ее помню, которая там работала и защищала меня от всей этой грязи как могла, но она вскоре умерла. Старость – не радость. Но за такое короткое время она меня достаточно хорошо воспитала, рассказывая на ночь «сказки» о другой жизни, что за пределами этого места и как себя надо вести в том мире. Так родилась цель, которой я следовал всю последующую жизнь – оказаться в такой же сказке, жить той жизнью, о котором рассказывала мне бабушка. Но чтобы выжить в таком месте, я стал вести себя, как они. И меня испугались, испугались зверя, которого я выпускал на свою защиту. Так я остался единственным ребенком, который смог сохранить девственность и достоинство. Гордость была у меня в крови.
Когда я в семь пошел в крутую школу, где я надеялся получать хотя бы моменты покоя, расслабления и умиротворенности, то меня ждало разочарование. В этой школе учились дети тех самых шишек, которые пользовались услугами моего приюта. Все знали, кто такие были бюджетные ученики из приюта на самом деле, и тоже нередко пользовались ситуацией.
К «страшненьким» приставали исключительно ради траха, а мне, можно сказать, не повезло. Всего восемь лет, и уже выделяющаяся, привлекательная отнюдь не восточная внешность: ярко-голубые глаза, натуральные блондинистые мягкие волосы и светлого равномерного загара кожа. Мда, и в школе приходилось отбиваться за свою независимость, чтобы не стать либо сломленным, как большинство, либо тем, кому все это нравится (а такие были, от одного взгляда на них меня тянуло блевать), либо потерявшим человечность. Это было самое страшное, хуже, чем обезумевший хищник. От таких быстро избавлялись, убивая, а то мало ли. В такие моменты я особо благодарен той бабушке, что воспитывала меня мои первые пять лет жизни.
Нередко меня посещала мысль о побеге, но понимал, что опасно сбегать вот так сразу, не зная о последствиях. В десять лет я начал ставить небольшие эксперименты – подначивать сломленных, ощущавших отчаянность, к побегам на свободу. Да, у меня уже тогда хватало мозгов на такие коварные, бесчеловечные поступки, но у меня не было выбора. Я хотел выжить, выжить любой ценой. И вот я узнал, что сбежать не получается никак. Мы слишком дорогой товар, чтобы с нами расставаться просто так. Тех, кто сильно сопротивлялся, убивали, а остальных жестоко наказывали, чтобы сидели смирно. Мне везло, что никто не признавался, кто их надоумил сбежать. Я оставил эти бесполезные эксперименты на десятом ребенке, мальчике чуть старше меня. Его не убили, но сильно избили и бросили на улицу рядом с мусорным баком. Хватит сил – приползет, нет – пусть дохнет. Я возвращался со школы и нашел его в таком состоянии. Тело уже умирало, а глаза так и оставались с упрямым блеском. Я видел этот взгляд, и мне стало стыдно. Ведь только я повинен в его смерти.
- Извини, пожалуйста. Я не хотел. – прошептал я ему на ухо.
- Ты не виноват. Я сам решил попробовать. Не получилось. – он шептал глухо, сухо и под конец горько усмехнулся.
– Уж лучше умереть сейчас, чем дальше жить по уши в этом дерьме. – были его последние слова. Тогда я решил, что выживу и добьюсь нормальной жизни, чего бы мне это не стоило.
Через год я решился на самостоятельный побег. Бесконечные драки закалили меня, и я решил, что готов. И у меня почти получилось. Поймали на выезде из города, избили и изнасиловали. Еще и шрамы на щеках оставили, чтобы помнил свое место. Было больно, обидно, даже хотел покончить с собой, но не сломался. Желание жить, нормально жить, пересилило страх и обиду, а содеянное вызывало только ярость и желание мести. Так я стал более агрессивным, фактически антисоциалом, и, не смотря на мою внешность, сопливые детишечки политиков ко мне не приставали. Знали: изобью - мало не покажется, никого не пожалею. А кроме меня были и более покладистые, так зачем лишние проблемы.
Я набирал силу, достаточной, чтобы выбраться из проклятого приюта. Изловчился использовать ножи, иглы, наркотики. Сам нарком не стал, слишком унизительно, но подсаживать других никто не запрещал. Как хорошо знать обычную шпану из подворотен, которая как раз в основном и давала уроки выживания, которые мне были так необходимы.
В тринадцать лет на свой день рождения я решил устроить себе небольшой подарок. Ночью я стал убийцей. Все тринадцать воспитателей, особо ненавистный директор и четыре охранника. Дьявол, как же было приятно чувствовать теплую жидкость, вытекающую из ран. В буквальном смысле чувствовал, что их жизни в моих руках. Да, месть за столько лет унижений оказалась по-настоящему сладкой. Ничего вкуснее не ощущал. Разбудив остальных детей и обрадовав, что они свободны, они, как я и ожидал, крысами разбежались, кто - куда. Именно это мне и надо было, чтобы проще скрываться.
Первым делом я покинул город, потопленным пафосом, грязью и обманом. Вдоль дороги лесом, шел долго, пока не пришел в какой-то город. Пришлось целый год жить на улице, потому что нужны были деньги, чтобы попасть в столицу. Да, именно в столицу, потому что там-то вряд ли стали бы искать такую падаль, как я. А пока терпел холод и мороз, копил деньги, тыря бумажники у простофиль, и неизменно-теплыми, по-настоящему согревающими в моей душе оставались лишь мечты о нормальной жизни, той, о которой рассказывала та бабушка. Я верил, исполнение сказки в быль не за горами.
И вот, наконец, теплая весна, столица, мегаполис, Токио. «Какой огромный город…» - первая мысль, которая пришла мне в голову. Надо мной возвышались высоченные офисные здания, по дорогам нескончаемыми потоками ездили машины, на тротуарах не было свободного места, люди бегали туда-сюда, словно муравьи. Все одинаковые, с благополучием, с семьями, с ЖИЗНЬЮ. Я недолго бродил, изучая по приобретенной карте город. И выбрал себе место работы, временного жилья и учебы.
У меня словно выросли крылья, я оказался в сказке. Работа официантом в кафе мне понравилась: неплохо платили, получал много чаевых за приветливое отношение к каждому клиенту, хоть меня и недолюбливали другие официанты. Опять внутренне поблагодарил бабушку за правила правильного поведения в обществе. Мне повезло, что менеджер поверил в мою историю про пожар и погибших родителей, тут вновь помогла моя внешность и свидетельство о рождении из проклятого приюта.
Для жилья я выбрал обычный пыльный чердак, который сдавали почти бесплатно рядом с полицейским участком. Я прятался прямо под носом правоохранительных органов, и выбрал этот чердак не только из-за низкой платы и местоположения, но и из-за отличного вида из окна и выхода на крышу, очень удобного в случае побега. После небольшой генеральной уборки чердак стал пригодным для жилья. Чисто, уютно, только самое необходимое.
Учеба – небольшая проблема. К счастью, обучался я легко, но все равно был большой пробел в знаниях, все-таки, почти весь школьный год пропустил. Уже с первой зарплаты купил себе новую одежду и учебники для седьмого класса (от автора: плохо разбираюсь в японской шкале образования, извините). И весны и лета мне хватило, чтобы подтянуть в учебе целый год. Осенью надо выходить в последний семестр седьмого класса. Вот и отлично.
Так потекла моя нормальная жизнь. Это ПОЧТИ сказка. Мне очень не понравилась школьная жизнь обычных подростков. Ощущения примерно такие, что вам десять лет, а вас отправляют в играть песочницу к годовалой мелочи. Неприятно, скучно и раздражающе, поэтому я решил учиться экстерном, и уже в шестнадцать окончил школу с отличием и оформил все документы для поступления в ВУЗ. Выбрал полицейскую Академию, именно ее, потому что мне нравилась профессия, приносящая покой в общество.
Работу официанта бросил из-за приставаний, которые меня стали окружать снова. Не отрицаю, что вырос настоящим красавчиком, но отношения заводить пока не планировал. Нет, я не сбегал, просто решил, что это может быть объективной причиной для увольнения. Мне нужно было зарабатывать больше денег, поэтому устроился на работу в один из самых престижный книжных магазинов, обслуживающий всех, вплоть до политиков и президента. Да, здесь платили в десять раз больше, чем в маленьком кафе, и работа оказалась приятнее. Сотрудники меня уважали, клиенты рады такому пополнению персонала, директор тоже в восторге. Чердак пополнился ноутбуком, нормальным шкафом для одежды (до этого была коробка) и полками с книгами для дальнейшего обучения.
В Академии мне понравилось больше, чем в школе, но все равно что-то не то. Тоже учился экстерном. Кроме меня, так же обучался еще один парень, мой одногодок и соперник по успеваемости, Учиха Саске. Мы часто сталкивались на экзаменах по предметам, соревнованиях по физподготовке и стрельбе, и всегда была ничья. Жутко выводило из себя то, что он обучался бою профессионально, а я улицами, где все намного жестче.
Год назад я закончил Академию вместе с Саске, ушел из магазина (хотя очень не хотелось), и нас определили в один участок, самый проблемный во всем Токио, где было больше всего образований якудза и небольших группировок. Тут не приходилось скучать. Почти каждый день какие-то нападения или ограбления, но мне нравилось. Пришлось работать в паре вместе с Саске, как испытательным новичкам.
Главой нашего отдела по борьбе с преступностью возглавлял старший брат Саске – Итачи. Он мне очень понравился. Серьезный на работе и приятный человек как собеседник. И он очень отличался от Саске, который тщательно скрывал все в себе, искренностью и проникновенностью. Учиха-младший же относился к работе холодно, немного даже наплевательски, но всегда вовремя сдавал отчеты, имел хорошие отношения с начальством и стопроцентное доверие. Я честно старался быть с ним дружелюбным, однако его равнодушно-презрительное «Хм» все ломало, и приходилось вновь ругаться. Только позже я заметил, что Саске игнорирует всех и вся в офисе, кроме меня. Даже с братом почти не общался, только работа и ничего больше. Я успел привязаться к нему и привык к такой своеобразной манере наших взаимоотношений. Да, очень странная личность.
Между тем у меня хорошо развивались отношения с Учихой-старшим. Я чувствовал, что ему можно доверить все, и он никогда не предаст. Впервые встретил такого честного искреннего, совершенно бескорыстного человека. Итачи-сан стал моим лучшим другом (после Саске, конечно, если его можно считать другом, а не заносчивой скотиной), первым, кто узнал о моем прошлом. Я сам ему рассказал, когда он сказал, что где-то меня уже видел и что я что-то скрываю, что-то очень плохое и болезненное. Он попросил ему рассказать, чтобы облегчить душу. Так я ему поведал свою историю, при этом стараясь скрыть страх, что он меня прогонит, посадит в тюрьму за убийства и возненавидит. Даже в глаза ему не решался посмотреть, боясь увидеть там то, чего ожидаю. Но ожидания не оправдались. Выдержав большую паузу после окончания рассказа, я решился посмотреть в такие же, как у Саске, черные глаза и увидел в них море уважения, шока и капельку жалости. Очень сильно удивился, когда Итачи-сан неожиданно подскочил, крепко меня обнял и прошептал на ухо: «Вот теперь тебе намного легче, правда?». От облегчения я позволил себе пустить единственную слезу впервые за все эти годы и обнять в ответ. Друг, почти старший брат, не оттолкнул, понял и простил. А после заявил, что он бы тоже тех сволочей грохнул бы, не задумываясь. Я долго над этим смеялся…
После этого разговора я начал замечать перемены в отношении ко мне со стороны Саске. Он больше не издевался, не было презрительного «Хм», зато были многочисленные приглашения отдохнуть после работы, помощь в работе в архиве, которую я очень не любил, потому что скучно. Даже улыбаться начал. Однажды на такую непривычно-счастливую улыбку, притом искреннюю, как у Итачи-сана, я не выдержал и брякнул «Ты, случаем, не заболел, Саске?». В ответ он серьезно на меня посмотрел, выражая на лице глубокое уважение, и признался, что тот разговор с Итачи-саном подслушал и знает всю мою историю. Я не на шутку испугался, потому что, как бы я не доверял Саске, я не мог прочесть его истинные намерения за ничего не выражающей маской. «Успокойся, я не сдам. Ты же мой лучший друг. И я хочу тебе кое-что предложить.» При фразе «лучший друг» он как-то странно скривился, но рассказал правду о своей семье. Оказалось, что он и Итачи-сан являются наследниками древнего клана якудзы, самого влиятельного и по сей день. Итачи-сан отказался от привилегии стать главой клана после отца, и поэтому Саске вскоре таковым станет. Мне он предложил вступить в его группировку. «Не волнуйся, мы честный клан, своих не предаем, людей просто так не убиваем, наркоту не распространяем кому попало. Соглашайся, ты же любишь приключения и веселые компании.» Я не знал, что сказать на все это. С одной стороны, работа полицейского казалась все скучнее, даже во время задержания правила сильно ограничивают свободу действий. Тем более, нам, «малышам», пока серьезнее подростковых групп не дают. Хотелось поддаться на соблазн, но с другой стороны, я доверял Итачи-сану. Раз он отказался стать приемником главы, то значит клан не настолько «честен и невинен», как говорил Саске. По глазам вижу, что он не врал, рассказывая все это, значит, чего-то не знает. Я согласился только ради того, чтобы выяснить, что скрывают от Саске.
Группировка, о которой упоминал Саске, мне не понравилась сразу. Все оказались типичными «жополизами». Не ожидал, что Учиха-младший, несмотря на всю показную сосредоточенность и проницательность, простодушный, наивный и очень плохо разбирающийся в людях мальчишка. Обычный подросток, которому дали немного власти и крутую пушку. Меньше всего мне понравилась самая близкая к нему «пятерка»: Сай, хладнокровный тип, художник, химик, спец по наркоте, внешне похож на Саске, и, как бы он не старался казаться дружелюбным, из него так и перла фальшь и лживость; Гаара, полностью подходит поговорке «рыжий, красный – человек опасный», от него исходит жуткая жажда крови, занимает должность спеца по допросам; Чоудзи, в принципе, парень миролюбивый, но жуткий обжора и прилипала, мог и убить, если назовут «толстым» или «жирным», связной в их группировке (по радио и рациям, конечно); Сакура, девушка весьма привлекательная, но жестокая и в меру развитая физически, медик по образованию, стерва по характеру, чрезмерно влюблена в Саске, и только с ним ведет себя, как последняя идиотка; Киба, парень вполне дружелюбный, но легко управляемый более сильной личностью, не имеет своего мнения и мозгов, любит собак, на которых сам и похож, кинолог в клане. Если Саске называет ЭТО веселой компанией, то у меня дома живет триста хомячков, и все рыженькие и вонючие. Я видел их настоящие личности, которые они тщательно скрывают от Саске, в присутствии которого действительно становятся веселой компанией, всячески развлекая и веселя своего главаря. Типичные жополизы…
Я видел, что они постепенно лишают моего друга собственного мнения и воли и пытаются манипулировать его действиями. Каждый раз вмешиваясь и не давая окончательно выебать все мозги Учихи, я получал их убийственные взгляды. Да, скорее всего они меня убьют при первой же возможности, и поэтому я старался находиться как можно ближе к Саске, подыгрывая спектаклю «Розовый мир Учихи Саске» Я осознавал, что нужно сообщить обо всем происходящем Саске, но не мог. Так же, как маленькие дети свято верят в Санта Клауса, а потом взрослый говорит, что это ложь, и наблюдает за плещущейся болью в наивных глазах, при этом испытывая отвратительное чувство собственного сволочизма. Вот и я не сказал, решил собрать доказательства, а то ведь видно, что не первый год их знает, мне не поверит и поминай, как звали. Пока все это должно ему нравится и не приносить каких-либо подозрений.
Вот уже два месяца я тайно посещаю подвал дома Учих, где хранится своеобразный архив всех имеющихся документов, связанных с деятельностью клана. Не ожидал я того, что там накопал. У этих Учих просто наполеоновские планы, честное слово. Государственный переворот и захват власти – главные цели. Но каким способом – это нечто. Те приюты, подобные тому, где я вырос, были открыты Учихами двадцать лет назад, когда начиналась разработка сыворотки скрещивания генов человека и животного, еще один вариант создания суперсолдата. В заведения попадали крепкие физически малыши, никому не нужные – бесценный биологический материал. Позже выяснилось, что для новых генов нужно не только крепкое тело, но и психика. Детей изводили, как могли. Достигшим пятнадцати лет вкалывали гены подходящего животного и ждали. Я усмехнулся, как же я вовремя-то сбежал, еще и эти уродов на тот свет отправил. Да я молодец! Теперь стало ясно, почему так странно отреагировал Итачи-сан на мой рассказ. Он прекрасно знал обо всей этой затее и был сильно удивлен тем, что я смог сбежать, выжить и так обустроиться. И видеть он меня мог на фотографии в моей медкарте. В ней же нашел анализ своей крови и соответствующий ген. Оказалась лиса. Что ж, совсем неплохо. И «пятерка» Саске напичкана генами: Сай – летучая мышь, Гаара – енотовидная собака, Чоуджи – кабан, Сакура – кобра, Киба – волк. Накопал даже адрес главной лаборатории, которая оказалась недалеко от Токио. Скоро я решил нанести туда визит.
При следующей встрече с Саске я собирался ему все рассказать, но у нас получился очень странный разговор. Я сказал, что хочу ему кое-что рассказать, а он ответил, что начнет первым. Я был в глубоком ступоре и шоке. Он признался, что любит меня! Чего-чего, а вот этого я никак не ожидал. Не дожидаясь ответа, он меня поцеловал, изучающе, пытаясь впитать в себя меня, и ожидающе от меня какой-нибудь реакции. Я окончательно запутался, не зная, как поступить. Я не испытывал к нему каких-то особых чувств, больших, чем дружбу, но было очень приятно ощущать его рядом и не хотелось отпускать. Тогда я не отвечал на поцелуй, а просто решал, как поступить. Он, похоже, почувствовал мое смятение, медленно, нехотя, отстранился и с грустью в глазах сказал, что будет ждать ответа, но никому меня не отдаст. Учиха Саске оказался не просто мальчишкой, а упрямым мальчишкой. И всякое желание сообщать о планах его клана как-то отпало.
И вчера я решил ночью наведаться в лабораторию. Проникнуть проблем не составило, убить врачей тоже, хоть и было мало приятного, как и найти холодильник с ампулами для подопытных и установить взрывчатку, чтобы торжественно с фейерверком закрыть этот проект навсегда. Однако взял свою ампулу, на всякий пожарный. Настоящей проблемой оказалось уйти с территории живым. Следившая за мной несносная «пятерка» не хотела так просто отпускать. Пришлось драться и не на шутку. Успокаивало то, что от лаборатории ничего не осталось. Взрыв – заглядение, как и вытянувшиеся физиономии моих преследователей. Жажда крови Гаары просто зашкалила, сбивая все стены самоконтроля и превращая его ОЧЕНЬ большую енотовидную собаку. Вот что дают эти ампулы. Вслед за ним на меня кинулся Киба, ставший таким же большим волком. Их оказалось легко вынести из игры, просто бросив в сверхчувствительные носы специально мною приготовленную смесь для сторожевых псов – нюх отшибало моментально, конфуз обеспечен еще на пару суток. Тут уже взбесились Сай и Сакура. Летучая мышь непривычно больших размеров и пресмыкающаяся кобра, напоминающая змею из ужастика «Питон», перевешивали исход ситуации не в мою пользу. Воздух закрыт Саем, а на земле уже поджидала Сакура, расклад не из лучших. А толстячок стоял в сторонке, похрумкивая чипсами, ждал сигнала. Наконец-то я смог добраться до Сая, у которого, как и нормальных летучих мышей, шла эхолокационная координация движений. Один громкий крик прямо в ухо, разорванное на лоскутки тонкое кожаное крыло – и уже брюнет лежал на земле, постанывая и хныча от боли. Рано расслабился, потому что разъяренная змея, готовая утопить тебя в своем яде, и не менее злой кабан – это сила. Уворачиваясь от них, я не заметил каким-то образом очухавшегося Гаару, активно вгрызавшегося в мое плечо. Сакура добавила две сквозные колотые раны в бедре и яд в кровь. Под конец меня сшиб со всей силы толстяк. Практически бессознательного меня оттащили в город и бросили рядом с какой-то помойкой.
Так я очнулся с лучами восходящего солнца сегодня, не чувствуя своего тела. Каждая кость словно скручена витками, боль в голове отдается глухими ударами, ставшими привычными. Чувствую, что скоро коньки отброшу окончательно. Перед глазами, как и рассказывают, промелькнули кадры из моей «жизни». Мне не невезло, и я ничего такого не делал, просто жизнь такая, тяжелая, с препятствиями. Как же меня все достало… Хочется все бросить и уйти со спокойной душой… И все же в памяти всплывают улыбки Итачи-сана и Саске… Они же все еще в опасности. Вспоминаю об украденной пробирке со своим геном. Ватная, будто не моя, рука поднимается и находит во внутреннем кармане заветную ампулу, чудом оставшуюся целой. Странно, но в голову приходит мысль выпить содержимое, что я и делаю. Гадость. Время идет, и ничего не происходит. Устало вздыхаю, и хочется истерически расхохотаться. Слышу шум и расплывчатым зрением улавливаю очертания троих подошедших человек. Один рывком подбирает меня и куда-то несет. Жопой чую, они отнюдь не спасать меня взялись. Это подкрепляется злобным шипением Гаары.
- Как от тебя много проблем. Задолбал уже. Но ничего, от тела еще избавиться надо. В речку, и пускай тонет на здоровье. Слышишь, падаль, к тебе обращаюсь. – бьет по спине, но не чувствую боли от удара.
Наконец бросают куда-то. Ощущаю струящийся воздух вдоль моего тела и затем погружение в усыпляющую прохладу. Это, почему-то, приводит меня в сознание, где уже просыпаются ярость, ненависть, даже сильнее той, что я испытывал в детстве, и желание жить дальше, отомстить, защитить Итачи-сана и Саске и попасть в настоящую сказку. Настоящую жизнь… Из неоткуда берутся силы, и я заставляю свое тело медленно, но верно плыть по течению, изредка и судорожно набирая воздух в легкие, скрепя помятыми ребрами.
Ничего, скоро боль уйдет, все заживет, успокоится, и я вернусь. Вернусь, буду бороться за жизнь и мстить. Они еще ответят за все, что мне пришлось пережить. И им мало не покажется… Уж это я гарантирую…
