Грозовое море. Глава 11. Конец.

[skas-o-shinobi-Kolbase]

Название: Грозовое море
Автор: Galanthus
Бета:  Юный Касталиец
Пейринг: Саске/Наруто; Наруто/Саске
Жанр: фантастика (сказка); ангст; романс
Статус: закончен. 11 глав
Дисклеймер: Кишимото
Размещение: только  Vinceres
Предупреждения: AU, OOC
От автора: Хочу подарить этот фик Vinceres в знак благодарности за все, что она для меня сделала и еще сделает. Приятного прочтения
Отдельная благодарность Юный Касталиец за помощь

Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10

Саске выждал несколько секунд, словно позволяя словам Наруто осесть в голове и занять надлежащее место. Пауза не помогла, наоборот, только все усугубила. Учиха ощущал странную горечь. Он сейчас себя сравнивал с маленьким мальчиком, который тайком залез в сад Узумаки, чтобы наворовать яблок, но выяснилось, что сам хозяин вовсе не против делиться и уже ждет под деревом с полной корзиной. По-детски стало обидно, чуть ли не до слез. Ну почему он всегда так себя чувствовал рядом с Наруто? Только нашел себе цель, к которой упорно стремился, а добиваться оказалось нечего. Цель сама пришла. Хотя… Оставался еще один пунктик, совсем немаловажный, нет, самый важный и значимый, тот, от чего зависело все. Самое время было проверить, и Учиха встал и пошел к Узумаки, совершено позабыв про трость.

Наруто ждал безмолвно и терпеливо. Он сделал все, что мог, и теперь от него ничего не зависело. Он старался не думать и не гадать об ответе Саске, не вкладывая во все его реакции и действия свой смысл. Он ничего не мог знать наверняка, но хотел. Учиха, идущий теперь к нему, был таким, одухотворенным, что ли, а может мистическим и нереальным. Он так смотрел, что мурашки пробегали по коже, вызывая чувство смущения, неловкости и в то же время тягостного ожидания. Пять шагов оказались бесконечно долгими. Саске подошел вплотную и замер. Узумаки отчетливо ощущал его дыхание, от которого стало еще более волнительно и тревожно. Учиха долго смотрел, зачарованно, но потом, не говоря ни слова, накрыл губы Наруто своими. Мягкое и ласковое прикосновение было мимолетным, но запоминающимся навсегда. Саске отстранился, и теперь настала его очередь ждать ответа.

Ожидание оказалось недолгим, потому что Узумаки все отчетливо понял. Нет, он не поцеловал в ответ, только провел ладонями по лицу Саске, бережно, любяще, а потом зарылся в волосы на затылке, притягиваю голову Учиха. Он потерся кончиком носа о кончик носа Саске и только затем осмелился на поцелуй. Это было странное ощущение, словно они впервые очутились на неизведанной территории и сейчас ее внимательно изучали. Присутствовали и осторожность, и любопытство, и волнение, и предвкушение, и желание все изведать, и, наверное, даже немного страха. Было много всего, и от этого становилось безумно хорошо. Потом появятся новые оттенки, новые ощущения, но сейчас они просто знакомились, так тесно и плотно, словно говоря друг другу о самом сокровенном.

Наруто подхватил Саске на руки и понес к кровати, видимо, решив, наконец-то все расставить по своим местам. Во всяком случае, Учиха так думал, потому что, если Узумаки собирался просто уложить его спать, Саске убил бы того не колеблясь. Терпеть не осталось никаких сил. Он и так слишком долго ждал. Наруто положил его прямо на шкуру кьюби и зачаровано застыл, любуясь. Это было сразу заметно. Он ласкал Учиха глазами, которые сейчас буквально светились от переполнявшей любви и нежности. Саске безоговорочно поверил, что сейчас все будет на самом деле, и именно это его и сломало. Он, не помня себя и не сдерживая страстного стона прямо из глубины своей души, повалил Узумаки на кровать и оказался сверху. Он не медлил, просто не мог. Одним движением Учиха задрал свитер и футболку Наруто и с жадностью припал к его телу, гладя, пощипывая, целуя, прикусывая и облизывая. Сейчас им овладела щенячья радость, словно он был преданным псом, никак не могшим насладиться долгожданной близостью с любимым хозяином после очень долгой разлуки. Узумаки понял все без пояснений. Он рывком притянул Саске к себе, крепко сжимая.
— Тише. Тише. Будет, – успокаивающе бормотал Узумаки, ласково целуя Учиха в лицо.

Саске был взбудоражен и взвинчен, но все же слова Наруто возымели действие. Он затих и сейчас полностью расслабился, веря. Узумаки приподнялся и поменялся с Учиха местами. Он снова застыл, но всего лишь на несколько секунд, а затем медленно склонился, безотказно отдавая все то, что от него ждали. Наруто в тоже время не спешил, действуя настойчиво и нетерпеливо-ласково. Саске окунулся в незабываемый коктейль удовольствия далеко за гранью фантастики, и абсолютно серьезно в этом безумном водовороте наслаждения можно было запросто потерять себя. Учиха и потерялся, отчасти, потому что совершено не заметил, как они оказались полностью обнажены. Теперь Узумаки нависал над ним. Их дыхание безнадежно сбилось, желание затуманило разум, тем не менее, у Саске хватило сил взглядом обласкать тело возлюбленного. Останавливаться не хотелось, и Учиха незамедлительно продолжил.

Он одной рукой принялся любовно гладить грудь Наруто, а двумя пальцами, предварительно смоченными слюной, другой руки стал себя готовить. Саске больше не боялся брать инициативу на себя. Они с Узумаки равны, и все остальное не имело никакого значения. Наруто внимательно следил за процессом подготовки, только иногда отрывая взгляд, чтобы заглянуть Учиха в глаза и понять, что тот чувствует. Через некоторое время Узумаки поднес руку прямо к губам Саске. Большим пальцем погладил нижнюю губу. Учиха умудрился ухватить зубами за палец и сейчас его жадно посасывал. Наруто легким ненавязчивым движение заменил большой палец на указательный и средний. Когда пальцы оказались обильно смоченные слюной, Узумаки, так же пристально глядя Саске в глаза, поднес руку к анусу Учиха и дотронулся до морщинистого колечка. Саске неожиданно дико застонал, и сам не понял, почему его тело так отреагировало на действие Наруто. Это простое прикосновение вызвало столь бурную реакцию и, казалось, когда Узумаки заменил пальцы Учиха своими, должна была произойти целая буря. Но все оказалось иначе, невозможно было просчитать и продумать. Процесс подготовки не стал легче и проще, но он стал невероятно острее и сокровенней. Эти движения пальцами как будто говорили: «Я тебя принимаю, прими и ты меня». Саске не мог отказать, никак, это было то, чего он хотел больше всего на свете. Поэтому, когда он почувствовал, что больше нет никаких сил терпеть, и дело было здесь вовсе не в удовлетворении желания, а в необходимости достичь завершения, стать самим собой и его, он сильнее развел ноги и твердо сказал:
— Все. Я давно хочу найти себя.

Казалось, это была странная фраза, совсем неуместная, но не про них, потому что Наруто чувствовал то же самое. Эта потребность в завершенности стала единственно значимой. Он действовал осторожно и бережно, но гримаса боли и дискомфорта все-таки отразилась на лице Саске, а так хотелось увидеть его таким, каким он был там, в пещере. Привыкая к новым ощущениям, Узумаки не спешил, давая и Учиха возможность привыкнуть. Но вся эта трепетная чуткость, оказалась сейчас не для Саске. Он никогда не подумал бы, что настолько нетерпелив и жаден.

Учиха первым подмахнул бедрами, глубже насаживаясь на член любовника, и не дожидаясь толчка, подмахнул еще раз. Наруто внял столь откровенной просьбе, начиная не торопливо двигаться, но Саске постоянно сбивал его с ритма, сильно и быстро подбрасывая бедра. Он рывком притянул любовника на себя, крепко сжимая, и все так же толкаясь навстречу. Учиха простонал прямо в лицо Наруто, откидывая голову назад. Во всем это чувствовалась какая-то необузданная страсть, естественная в своей первобытности. Узумаки ускорил ритм, скорее непроизвольно поддавшись напору Саске. Такие простые слова, как удовольствие и наслаждения сейчас казались совершенно неподходящими и ничего не объясняющими. Чистое безумие?.. Сладостная агония?.. И все же не то. Когда закончилось, не было не взрыва, не помутнения рассудка, только какая-то звенящая пустота без единой мысли и эмоции. Они лежали, вцепившись в друг друга, жадно дыша. Наверное, все, что сейчас произошло, было несколько чрезмерным, но они справились. Первые мысли, появившиеся у Учиха, оказались расплывчатыми и, как ни странно, касающиеся Грозового. Ему вспомнилась галлюцинация, навеянная морем. Сейчас он мог все оценить, и с некоторой долькой сожаления Саске мысленно обратился к морю: «Не понимаешь».

***

Они вернулись на маяк спустя неделю, когда его полностью отстроили. Учиха сначала хотел отправиться сразу, но Наруто небрежно заметил:
— Не надо. Пусть поскучает. Ему полезно. А то я его сильно избаловал.
Саске скептически на него посмотрел, но не стал высказываться.
Узумаки, видя его реакцию, рассмеялся:
— Можешь считать меня больным, но я в это верю.
— Ты просто добрее, – ответил Учиха честно.
— Скорее глупее и упрямее, – не согласился Наруто.
— Не спорю.
— Саске, не наглей. Лучше скажи, что-нибудь ободряющее. Тебе так нравится меня утешать.
— Лучше я тебя ободряюще поцелую и хорошенько отымею в знак поддержки.
— Я же говорю – наглец!

Такая легкость в общении появилась как-то нечаянно. Словно Наруто помолодел, и к нему вернулся некий мальчишеский задор. Но таким он был только с Саске, надевая свою привычную маску при посторонних. Учиха очень любил в Узумаки именно эту откровенную сторону, которая подкупала своей простотой и доверчивостью. Наруто, как и он, нуждался в любви, поддержке, нежности, заботе и не боялся все это Саске открыть. Иногда Учиха чувствовал себя взрослее Узумаки, но он понимал, что любимый ему позволяет так себя ощущать. Наруто потенциально обладал более сильным духом, в нем было больше доброты, веры и прощения. Саске это не обижало. Он знал, что обязательно научится, сможет, в конце концов, он всегда шел за своим путеводителем.

Именно Узумаки первый признался ему в любви, и случилось это утром после первой ночи близости. Наруто серьезно на него посмотрел и честно сказал:
— Я впервые влюбляюсь и не знаю, как правильно.
Это прозвучало, как признание в том, что Узумаки боялся снова ошибиться, приняв неверное решение и ненарочно обидев тем самым Саске. Такая предусмотрительная забота показалась Учиха очень трогательной. Он хорошо подумал, прежде чем ответить:
— Никто не знает. Любовь или влюбленность?
— А разве это не одно и то же? – искренне удивился Наруто.
Саске снова задумался.
— Одно другому не мешает, – решил он,— Можно быть влюбленным и любящим.
— И люблю, и влюблен, – ответил Узумаки без запинки.
— Это красиво и это взаимно. – Учиха неожиданно улыбнулся, — И много, и щедро, – он уткнулся любовнику в плечо, — Бред ведь несу. Просто не знаю, как сказать, чтобы все выразить, все то, что к тебе чувствую. Представляешь, «я тебя люблю» недостаточно.
Саске потом еще много говорил в том же духе, а точнее бессвязно бормотал, высказываясь о столь интимных вещах. Они оба не отдавали себе отчета в том, что Учиха, по сути, всю свою жизнь был еще более одинок, чем Наруто, и ему до сих пор не кому было отдать свою тьму.

***

Грозовое море застыло в ожидании. Это чувствовалось сразу. Оно было напряженным и, смешно, но напуганным. Оно как будто не могло отойти от шока. Двое вернулись, вернулись к нему, и не собирались покидать. Море пока не решило, что это такое: дерзость, наглость, вызов, оскорбление или… Саске все это очень отчетливо себе представлял. Ему почти слышались мысли моря. В это верилось безотчетно и, наверное, именно это придавало сил, вызывая непроизвольную улыбку. Учиха стоял и смотрел неотрывно, больше не чувствуя ни страха, ни ненависти. Заговорить с морем, оказалось совершено естественным:
— Привет. Я вернулся, и я не уйду. Я дома.

Саске снова улыбнулся задорно и счастливо. Ему было хорошо, как никогда, в этом проклятом людьми месте. Он развернулся к маяку и поспешил к Наруто, который ждал его на крыльце. Спокойствие, безмятежность и счастье владели им безраздельно и, если бы даже сейчас Грозовое прорвалось, уничтожая все на своем пути, он не испугался бы и не отчаялся. Он с Наруто. Что ему какая-то смерть, она не подвластна их разлучить. Они вместе.

А, может, все закончится хорошо. Никто ведь не знает наперед. Может, никакой третей волны не будет… Они с Наруто могут многому научить Грозовое. Хотя бы той же любви, ведь они наконец-то научились сами любить.

Учиха сорвался на бег и уже через несколько секунд прижимался к любовнику, обвив руками его за шею. Счастливая улыбка озаряла лицо. Наруто в ответ улыбался с той же теплотой и искренностью. Нежный поцелуй был наполнен любовью. Ведь все может быть, так ведь? И как в подтверждение тому, что Саске, возможно, прав, переливаясь разноцветными красками, на небе засверкало северное сияние, впервые за очень долгие, долгие годы.