Автор: Neikan.
Бета: не бечено (место вакантно).
Пейринг: Саске/Наруто, намёк на Мадара/Цунаде.
Рейтинг: PG-13.
Жанр: юмор (авторский), стеб, преслэш.
Дисклаймер: оригинальные персонажи принадлежат Кисимото-саме.
Размер: мини
Статус: завершен
Предупреждение: AU, OOC.
Размещение: сначала спросить.
Читать сказку ^ ^
***
В один прекрасный день Учиха Саске сорвался: наорал на старшего брата и родителей, послал (в очередной, кстати, раз) свой фан-клуб далеко и надолго, и, желательно, пешком, высказал претензии тренеру по дзюдо,- открыто, матом и без затей,- и вдрызг разругался с друзьями, которых и так насчитывалось немного.
А все потому, что достали все бедного парня так, что он ни есть, ни спать нормально не может.
Отец с утра до ночи,- а иногда и во сне,- твердит о том, что Саске следует брать пример с брата, а Итачи, зараза такая, подливает масла в огонь своими ехидными замечаниями и подначками. Мать же, наоборот, только и знает, что стенать, как её младшенький похудел и осунулся, «дай ещё картошечки положу», «Саске, ты свой бенто забыл», да «Я тебе носочки запасные во внутренний карман положила, переодень после тренировки». Тьфу! Сколько можно обращаться с ним, как с ребёнком. Саске, в конце концов, не пять лет!
Тренер до изнеможения затаскивает на каждой тренировке, а ещё и приставать с грязными и непристойными предложениями успевает. Нет, любви всем хочется, особенно по весне, но, кажется, этому старому хрычу совершенно наплевать, что его действия на занятиях попадают под статью о совращении несовершеннолетних!
Друзья – Суйгетсу и Дзюго – скорее всего, сговорились и уже третий месяц подряд пытаются устроить другу личную жизнь. Только вот эта личная жизнь ни в какую не хочет устраиваться по причине игнорирования вкусов и пожеланий самого Саске. Дзюго лично подбирает кандидатуры, а Суйгетсу наугад тыкает пальцем в список «Топ-50 красавиц института».
И, хоть убейся об стену, - до купидонов, ну, совершенно не хочет доходить/доползать/долетать/доноситься (нужное подчеркнуть), что Учиха Саске предпочитает мальчиков.
Кстати, фан-клуб, практически и состоящий из «Топ-50» плюс пара десятков менее удачливых и более одиноких девушек, тоже упорно отказываются осознавать эту маленькую деталь и руководствуются принципом «Все мы ходим под одним солнцем».
Как тут, спрашивается, не озвереть и не слететь с катушек? Учиха, ака оловянный солдатик, стоически держался до последнего нерва. Но все в этом мире имеет свойство заканчиваться, и Саске,- неимоверно задёрганный и нервный,- предварительно высказав раздражителям все, что о них думает и поплевавшись от ярости, отчалил восстанавливать психическое здоровье под теплое крылышко к дядюшке Мадаре. В деревню Коноха, если быть точным, где родился и жил до пяти лет.
Мадара, как оказалось, был самым невменяемым его родственником, и спасало Саске от новых приступов бешенства лишь то, что дядюшка был слишком занят круглосуточной игрой в мафию с такими же как он «слегка двинутыми» мужчинками слегка за шестьдесят.
Поэтому Учиха-младший, предоставленный сам себе, решил тряхнуть боевым детством и отправиться на рыбалку с ночевкой.
Купив за астрономическую для деревни сумму банку червяков у крайне подозрительной бабки,- Саске ведь городской парниша, а значит, не пристало ему по лесу бегать, да червяков собирать,- Учиха выключил телефон и, взяв все необходимое, отправился к реке искать уединённое место…
***
Четыре малюсеньких рыбешки за первый день как-то остудили возродившуюся - было любовь Саске к рыбалке. Но не в его правилах было опускать руки и сдаваться на милость судьбы.
К этому выводу парень пришел с утра: во сне ему привиделась огромная кастрюля свежей ухи из здоровенного лосося. Учиха решил так: «Сон вещий, и положить мне на то, что лосось в этом болоте не сильно обитает».
Потому наплевав на погоду, превратившую за ночь ровный песчаный берег в одну общую (на всю деревню) грязевую ванну, Саске с маньячным блеском в глазах и довольной лыбой выудил из закромов складной стульчик. Как был – в майке, семейках с веером Учих и резиновых сапогах до колен – юноша опустился на сидение и, подставив лицо первым лучам солнца, с наслаждением закинул удочку.
Что может быть прекрасней рассвета, окрашивающего воду и верхушки деревьев теплым желто-оранжевым светом? Что может сравниться с этим непередаваемым чувством покоя и безмятежности, оставляющим далеко позади все проблемы и неурядицы? Определённо, рыбалка – самая лучшая терапия для истощенных нервов.
- Гори оно все синим пламенем,- потянувшись, доверительно сообщил Учиха банке с червяками.
Резко напрягся. Протер глаза. Подобрался. Посмотрел ещё раз.
- Что за?..
Банка была плотно закрыта,- точь-в-точь, как он её вчера оставил. Различие с предыдущим вариантом – содержимого (то есть, мерзких и скользких тварей, служащих наживкой) в ней не оказалось. А ведь накануне оставалось больше половины.
Но что повергло в ступор больше отсутствия червяков – издевательски чистая банка! Кто-то не только выудил за ночь несостоявшуюся наживку, но ещё и сполоснул стеклянный сосуд от грязи и слизи.
Так же, запоздало пришла воистину гениальная мысль: удочку-то Саске закинул с голым крючком!
- Вот шарлатанка!- громко возмутился юноша, сверля взглядом дыру в пустой банке.- Небось, ведьма, приманила своих червяков обратно и толкает какому-нибудь неудачнику втридорога!
Рядом согласно квакнула лягушка. Саске перевел на неё хмурый, испепеляющий взгляд:
- Чего расквакалась? Не сыпь мне соль на рану!- рявкнул он.
В ведре сиротливо булькнул карась,- один из вчерашних.
- Издеваешься?- несчастно простонал Саске, в подступающей типично женской истерике заламывая руки.
К первому карасю незамедлительно присоединился второй. Теперь они на пару бултыхались вместе, доводя Учиху до ручки. Бедный парень начал обдумывать теорию о заговоре свыше лично для него.
- Да что ж за день-то сегодня такой?- возмутился он, пиная ведро.
Рыбалка была загублена. Уже, наверное, ничто не могло спасти её…
Дерг! Дерг!
- Клюет?- недоверчиво прошептал Саске, обращаясь к лягушке. Та квакнула с чувством собственного достоинства и отвернулась.
Дерг! Дерг!
- Клюет!- радостно прокричал парень, вскакивая на ноги, и потянул удочку на себя.
Поплавок потерялся где-то между дном и поверхностью, ближе к первому; при попытке дергать сильнее и даже изо всех сил поддавался неохотно, выныривая предельно редко и почему-то вместе с пузырьками.
- Лосось,- удовлетворенно хмыкнул Саске, но потом нахмурился.- Жирный какой-то,- и добавил, уже чуть не облизываясь от предвкушения.- Неделю буду из него уху делать!
Пока младшенький Учиха тянул к себе свою добычу, настроение его менялось, как у беременной. От гордости и самодовольного «А Итачи точно так слабо!», до панического «А вдруг акула?».
Наконец, успокоив себя тем, что акула – далеко не местная рыба, и снова малодушно упустив из виду, что лосось, в общем-то, тоже, Саске из последних сил дернул удочку на себя.
Над поверхностью на секунду мелькнула… оголенная попа. Следом трепыхнулись стройные, длинные ноги, и в руках у Учихи мистическим образом оказались оранжевые боксерки с лисенком на причинном месте. Сзади на трусах обнаружилась дырка, с торчащим из неё крючком.
Немая сцена.
- Привидится же,- ошалело пробормотал Саске и хлопнул себя чужими мокрыми труселями по лицу.
Видение исчезать не спешило. Боксеры тоже не желали спасать остатки Учиховского рассудка и превращаться… да пусть даже в карася, будь они все неладны!
Вода у берега тем временем запузырилась и зашевелилась, выводя Саске из глубокого ступора. Медленно-медленно вынырнула лохматая шевелюра, – черная от грязи и тины, – следом – два огромных голубых глаза. Не испуганных, а злющих и кровожадных.
- Мама,- тихо прошептал Саске, крепче прижимая к своей груди боксеры: не карась, но тоже какой-никакой трофей. Парень на негнущихся ногах подошел ближе к берегу.- Ты кто?
Нечто выбралось из воды и тины по подбородок и, отплевавшись, хорошо поставленным и звенящим от ярости голосом выдало:
- Водяной, датте байо!
- Мама,- чуть громче, чем в первый раз пискнул Саске и, расчувствовавшись – а ведь и так приехал нервишки подлечить – плюхнулся на задницу, мгновенно оказываясь по уши в грязи.
- Бабушка, датте байо! Чертова,- поправил «водяной», резко выныривая по пояс и с видом «кто-то ща получит в дупель!» стал надвигаться на Учиху.
Попутно «водяной» снимал с себя налипшую тину, преображаясь на глазах.
Волосы оказались светлыми, черты лица вовсе не зловещими, а очень даже милыми, а тело – в меру подкачанным и поджарым.
Страх Саске прошел сразу же, стоило ему присмотреться к своему улову. Учиха нервно сглотнул, когда его взгляд опустился на четко выделяющуюся талию, брюшной пресс и тонкую дорожку светлых волос внизу живота.
«Какой в черту лосось?- жадно рассматривая «водяного», подумал юноше.- Какая, нафиг, уха? Мама, готовь сватов, я женюсь!».
Взгляд Саске по-прежнему был прикован к низу живота блондина, в надежде рассмотреть новые подробности. Ведь, чтобы отомстить за весьма неделикатное прерывание утреннего купания, «водяному», как минимум, нужно было приблизиться к Учихе. А Саске, от напряжения комкающий свободной пятернёй грязь, вставать, пока не досмотрит «кино», не собирался.
«Водяной» резко осел на мель, в запоздалой попытке прикрыться, и их взгляды столкнулись, как два истребителя в ограниченном воздушном пространстве: неминуемо. Один – любопытный и жадный, второй – смущенный и от этого на порядок менее злой.
- Трусы верни,- как-то жалобно попросил голубоглазый.
- Эти?- Саске с ехидной усмешкой помахал оранжевыми боксерами в воздухе. Сдавать позиции он не собирался. Пока.
- Эти-эти!- энергично закивал «водяной», не забывая приводить свою мордашку в божеский вид с помощью воды.
- Не-а!- Учиха нагло вернул труселя на уже законное место главного трофея (к своей груди).
- Что ты сказал, датте байо?- возмутился блондин.
- Вода в уши набилась?- широко скалясь, отпарировал Саске.
- Не без этого,- обезоруживающе пожаловался «водяной» и затараторил.- Нет, ну что за привычка у вас, долбаных приезжих рыбачить в неположенном месте? Плыву я себе, тренируюсь, никого не трогаю,- в подтверждение слов из под воды вылезла рука с зажатыми в ней маской для подводного плавания и дыхательной трубкой.- И тут меня какая-то фигня на поверхность начинает тащить. Я честно пытался отцепиться, но этот крючок, мало того что за трусы любимые зацепился намертво, так ещё и зад у меня теперь болит! Ты слепой? Вот, скажи, ты слепой, датте байо?- блондин ткнул пальцем в знак «рыбалка запрещена» под которым Саске в наглую поставил вчера палатку.- Или читать не умеешь? Вот, морды таким бить надо! Честное слово, вот трусы вернёшь, я тебе покажу, как… меня… меня на крючок!..
Саске не сдержал тихого смешка. Из болтовни этого несомненно забавного парня он уловил буквально несколько отдельных слов: до того быстро тот говорил. Однако последняя фраза заинтересовала Учиху своей двусмысленностью, и он решил подыграть:
- Сам с превеликим удовольствием клюнул.
«Водяной» поморщился от досады и поспешил замять тему, совершенно не плавно подведя её к своей животрепещущей проблеме:
- Трусы-то верни, датте байо!
Саске притворно задумался. Мысленно он уже представлял себя в костюме от какого-нибудь напонтованного дизайнера на одном из аукционов, что часто посещает отец, и решал, как бы выгоднее сторговаться.
- Ну… рыбка ты золотая, как насчет «Любое твое желание выполню»?
«Водяной» очумело захлопал ресничками:
- Головой ударился?
Учиха растянул губы в усмешке:
-Это у меня так посттравматический шок проявляется,- доходчиво пояснил он, для наглядности размахивая руками.- Для моей нежной городской психики – настоящий стресс: проснуться поутру, закинуть удочку и выловить… хм… голого парня.
- Да если бы ты удочками тут не размахивал, в неположенном-то месте, я бы одетым был, датте байо!- снова громко выразил возмущение блондин.
Саске смерил его взглядом, полным иронии, как бы намекая, что наличие труселей не является полным боевым обмундированием для водолаза, и развел руками в стороны. Весь его вид говорил: «Что поделаешь, это судьба!».
Парни сверлили друг друга взглядами на протяжении минуты.
- Так что там с желанием?- напомнил Учиха, когда ему надоело играть в гляделки.
«Водяной» озадаченно зыркнул на него из под густой челки, и с глубоким, полным праведного недовольства на гонения все той же судьбы, о которой молча намекал Саске, прокашлялся:
- В пределах разумного.
Видимо, «водяной» решил, что ввязываться в спор с психом, у которого явный фетиш на чужом нижнем белье, себе дороже выйдет; а театр абсурда можно и поддержать, пока он не выйдет за рамки глупой шутки.
Обе темные брови Учихи встали домиком от счастливого изумления:
- Секс?- невинно предложил он, гадая, сразу ему прикрывать уши ладонями, или подождать, пока до блондина дойдет смысл.
Оказалось, в этом деле лучше перестраховаться…
- Обкурился?- не своим голосом заорал «водяной», снова выскакивая из воды по пояс от подобного предложения.- Совсем что ли двинутый, датте байо? Да чтобы я переспал с кем-то за трусы? Да ещё и свои собственные? Чувак, да у тебя реально проблемы с головой!
- Угу, это семейное,- доложил Саске, поморщившись от звона в ушах. И тут же зловредным голоском уточнил.- То есть в принципе, ты ничего не имеешь против секса с парнем?
От вида покрасневшей мордашки оппонента, внутри Учихи все запело. Почему-то голосом Селин Дион. Да и репертуар, кажется, принадлежал ей же. «Чэ тэ дэ»,- как сказал бы его учитель математики, Асума-сенсей.
- Нет… да… То есть, это не твоё дело, датте байо!- гордо вздернул подбородок блондин, уходя в реку по подбородок, прячась таким образом от жарких смущающих взглядов.
Саске с сожалением проводил скрывшуюся в речке желанную тушку и притворно вздохнул:
- Нет, так нет. Тогда другое предложение.
Театральная пауза для эффектности привела к тому, что «водяной» заинтересованно навострил уши. «Надо же, какой любопытный»,- с какой-то отстранённой нежностью подумал Учиха, и постарался отогнать видения того, как можно сыграть на этом качестве нового знакомого в постели.
- Я тут до позднего вечера застрял, и мне одному жутко скучно. Рыбак, как видишь, из меня никудышный. Так что ты меня будешь развлекать.
- Как это?- подозрительно прищурился блондин.
- Компанию составишь, добе!
- Тэме,- вымучил в ответ «водяной».
Саске с любопытством ожидал реакции парня, справедливо полагая, что в их случае влечение не может быть,- ну просто никак не может быть,- односторонним. Тот, оправдывая думы Учихи, тоже что-то быстро прикинул в голове и кивнул:
- Хорошо, до вечера.
А после добавил с тоской в голосе, сиротливо вытягивая руку ладошкой вверх:
- Трусы верни.
Учиха легко улыбнулся и, прижав напоследок боксерки к своему трепещущему от переизбытка гормонов сердцу, лениво бросил их блондину.
- Узумаки Наруто,- представился «водяной», стараясь натянуть труселя под водой.
- Учиха Саске.
- Учиха?- знакомая, видимо, фамилия, неизвестно каким Макаром, спровоцировала новый поток возмущений от блондина.
- Угу,- с непониманием кинул Саске.
Наруто поморщился, и лицо его стало одновременно обиженным и озлобленным.
- Твой достопочтимый дядя вчера утром грохнул мою бабку,- прошипел он.- А ведь она мирным жителем была!
- Что?- ужаснулся племянник Мадары.
Перед глазами промелькнули слайды их будущей с Наруто семейной жизни: Наруто в свадебном платье и с букетом в руке счастливо улыбается и шепчет: «Согласен. На все согласен»; Наруто готовит ему завтрак в одном фартуке на голое тело; Наруто потягивается с утра на их общей кровати и томным взглядом призывает Саске идти к нему и поспать ещё немного (или не только поспать); Наруто держит на руках их первенца, взятого из детдома неподалеку… Наруто, Наруто, снова Наруто…
И все эти радостные картинки в один миг разбились вдребезги, и им на смену пришли другие, менее радужные: Наруто плачет возле могилы своей безвременно почившей бабки. В руках у него пистолет и он клянется отомстить за старушку. Далее снова слайды: мертвый Мадара, клановая вражда, кровавый след в истории и две затерявшиеся в далеком прошлом большие и благополучные семьи, стертые в порошок своими разногласиями.
Учиха схватился за волосы и попытался выдернуть их с корнем, рассчитывая, таким образом, избавиться от навязчивых видений.
- Она мне за прошлые сутки всю плешь проела,- продолжал то ли жаловаться, то ли негодовать Узумаки, заставляя Саске прислушиваться к своим словам.- Ей же ещё два дня будет себя деть некуда, из-за дурацкий правил: типа покойники не должны на глаза попадаться, эка невидаль! Вот и сидит дома, ворчит, ходит из угла в угол и заставляет слушать истории о своей довоенной, военной и послевоенной юности!
От болтовни «водяного» медленно шла голова кругом: бабку вроде вчера замочили. Получается, что Наруто – с призраками разговаривает?!
Учиха, пользуясь лихорадочно мечущимся взглядом блондина, увлеченного монологом, отвесил себе пару оплеух, чтобы прийти в чувство. Худо-бедно смысл путаной и сумбурной речи дошел до него.
«Грохнул… мирный житель… два дня сидит дома… ворчит… заставляет слушать». Получается, что бабка-то жива, мать её! То есть, убили её не по-настоящему. Тут у кого угодно крыша сделает ручкой, особенно если не брать в расчет новое хобби Мадары, а по совместительству, всей деревни: великую, высокоинтеллектуальную игру «Мафия».
От сердца отлегло, и Саске смог-таки перевести дух. Некстати, взгляд уперся в банку,- пустую!- где раньше копошились червячки. Следовало бы вопрос поднять: бабка живехонька, а отсутствие кольчатых в связи с этим напрягало. Вдруг и правда – ведьма?
Но оказалось, что вставить хоть слово в бормотание блондина практически нереально. Поэтому Учиха терпеливо ждал, пока тот выдохнется, или хотя бы остановится на секунду глотнуть воздуха.
- Хорошо хоть я вчера придумал, как перенаправить её неуемную энергию в мирное русло,- заливался Наруто.- Бизнес предложил. А чтобы правила не нарушать, замаскировал даже. Теперь её бы даже мама родная не узнала! В общем, я ей сказал: насобирай червяков,- Саске приободрился и начал внимательно вслушиваться.- И продавай этим идиотам приезжим за тройную цену. И ей весело, и навар какой-никакой. Да вот только не выгорело, датте байо! Лишь один какой-то кретин повелся…- тут и Узумаки соизволил опустить очи ясные и узреть злополучную и явно знакомую ему банку. Смутился и мгновенно залился румянцем.- Ой. Я… в смысле…
- Продолжай, я тебя слушаю,- с крайне заинтересованным лицом закивал Саске.
- Да как-то… нечего… больше рассказывать,- замялся Узумаки.
- А я тебе подскажу,- предельно невозмутимо протянул Учиха.- Куда ты, рыбка моя ненаглядная, червяков девал? Признавайся, ты помогаешь бабке бизнес двигать? Или твоя старушенция ведьмовскими штучками промышляет?
Разговор получался на грани бреда.
- Это ты у дядюшки своего спроси,- проворчал «водяной».- И не ведьма моя бабуля! Это врут всё, языки злые, да!
- При чем тут Мадара?- прифигел Саске.
- Конечно, этот козел старый не при чем,- вновь впал в неистовство словесного поноса блондин.- И не он вовсе за бабкой моей уже который год ухлестывает. Совсем не он! А ведь у неё траур по дедуле – этому извращенцу приспичило в Гулливера-путешественника поиграть на старости лет. Вот собрал он манатки и свалил в неизвестном направлении. Книги сейчас пишет, да открытки шлет! И не твой дядька в пять утра сегодня под нашими окнами с балалайкой стоял – ну, совершенно не он! И не он притащил два мешочка червяков – бизнес помогать обустраивать. Вот, как, спрашивается, прознал об этом, датте байо?
«Ухлестывает… балалайка… два мешочка червяков».
Саске мысленно возродил в памяти образ бабки, что толкнула ему на рынке наживку для рыбалки, и ужаснулся. Кривая, горбатая, подслеповатая, с грудью восьмого размера, свисающей до колен – в общем, страх Господень в платочке с горохами! Нет, разумеется, младшенький Учиха подозревал в своём дядюшке склонность к различного рода извращениям: одна боевая юность, плавно перетекающая в зрелость чего стоила! Но чтобы так…
Это как же Мадаре должно быть одиноко…
Саске ощутил короткий укол совести: он ведь не попытался сделать что-нибудь для, определенно, сходящего с ума родственника, как-то направить на путь истинный – нет, он поступил совершенно по-свински: оставил дядю наедине со своими проблемами, а сам преспокойно клеит внучка ходячего УжОса.
- Так что, если уж я и снабдил твоего старика информацией о том, где червяки водятся в большом количестве, то это ещё не значит, что ты сможешь на меня повесить пропажу твоих … мм… подопечных,- разорялся Наруто, не видя Учиховского замешательства.- А вот дяде своему передай, чтобы перестал клинья подбивать к моей бабуле! Она у меня верная: сказала, что дождется деда и выбьет из него всю дурь, значит, так и сделает, датте байо! В нашей семье никто не берёт обратно своих слов!
- Это пусть твоя бабка не обольщается,- фыркнул Саске.- Я теперь Мадару к вашему дому не подпущу и на пушечный выстрел: очень уж твоя старушка… неприглядная.
- Что?- взбесился Узумаки.- Да она же первая красавица не деревне, пусть ей и за пятьдесят! К ней все ходят за рецептами красоты и молодости!
В ответном взгляде Учихи явно сквозило сомнение и недоверие, граничащее с опасением за зрение и психику блондина. Так же в темноволосую голову закрались первые крупицы подозрения: семейная жизнь будет сложнее, чем полагалось изначально.
- Верится с трудом,- наконец, осторожно произнёс Саске.
Узумаки махнул на него рукой с видом: «Что с тебя, дебила, взять?» и как-то мигом успокоился.
- Я вас познакомлю,- тихо, почти с угрозой, выдавил он.- Сам убедишься.
С этими словами «водяной» решился покинуть свою стихию и выбрался на берег.
Если Саске и собирался ответить что-нибудь саркастичное, то все слова из головы унесло ветром, очевидно, тем же самым, который трепал светлые, с золотистым отливом, волосы. Наруто с грацией бегемота, пытался выбраться из грязи, в которой боялся измазаться, но продолжал утопать в ней по щиколотку.
Оранжевые труселя облепили его узкие бедра, как вторая кожа, по всему телу, в том числе и по ногам, стекали ручейки воды, отчего кожа заманчиво и соблазнительно блестела и переливалась на солнце. Блондин, не стесняясь, отжимал боксерки прямо на себе и жмурился от бьющего прямо в лицо света.
Наруто, распластанный на кровати… привязанный за руки и за ноги… выгибается и стонет под прикосновениями нетерпеливых рук и губ… жаждущий, открытый и разнеженный… тихий шепот: «Пожалуйста, Саске-е»…
Учиха, что есть мочи, ущипнул себя за ляжку, за что получил недоуменный взгляд голубых глаз с неожиданно понимающим прищуром.
- У тебя пожрать есть?- осведомился Узумаки.
- Ага,- не сдержав себя, мечтательно отозвался Саске, тут же себя одергивая.- Печеная картошка и хлеб со сгущенкой. Будешь?
- Не рамен, но… буду,- вздохнул Наруто под аккомпанемент урчащего живота.
И Учиха, как был по уши в грязи и с мокрым пятном от Узумаковских труселей на майке, резво продефилировал к рюкзаку со съестным.
***
Утро плавно перетекло в день, а потом и в вечер. Парни уничтожили все запасы еды, что были с собой у Саске, что неудивительно: Учиха, собираясь на рыбалку, рассчитывал количество провизии на одного человека. В расход пошли и четыре, пойманных ранее, карася, которых Учиха собственноручно разделал и поджарил на ветках, под не очень одобрительные взгляды Узумаки. Он категорично отказался от предложенного угощения.
Причина была банальной: он тихонько, словно смущаясь, признался, что учится на ихтиолога.
А после уже взахлеб рассказывал о рыбках и охране вымирающих видов, а затем плавно перешел,- Саске так и не понял, намек это был или нет,- к особенностям размножения и методам рационального рыболовства.
Учиха вначале глупо улыбался, представляя, что в их доме, который парни непременно купят после свадьбы, будет огромный аквариум с экзотическими видами рыб, и Наруто в одних плавках будет за ним, аквариумом, ухаживать, чистить и следить. Но позже, вмешалась рациональная часть мозга Саске, кричащая о том, что профессия ихтиолога подразумевает частые и длительные командировки. Пришло время хмуриться.
Но Узумаки, тараторивший без умолку, этого не заметил и, как конвейер, выдавал все новую и новую информацию.
Так, настроение Саске, находящееся на отметке «ниже плинтуса», неумолимо поползло вверх, когда Наруто выдал, что учится в Токийском Университете Естественных Наук, там же, где и Учиха. Только в другом корпусе и на другом факультете. А в Конохе проводит все каникулы, изучая здешние виды рыб посредством подводного плавания.
Новый план созрел моментально. А то, что видеться с Наруто он теперь сможет в любое свободное время, настраивало Саске только на позитив.
- Поздно уже,- отряхиваясь от засохшей грязи, поднялся на ноги блондин.- Пойдем в деревню.
Учиха досадливо поморщился: вот кто просил этого ихтиолога недоделанного портить такой романтичный момент? Поздний вечер, сумерки, блики костра на загорелой коже, и Саске как раз созрел для того, чтобы перейти к активный действиям и попытаться поцеловать Наруто!
- Можно ко мне пойти,- отводя взгляд, пробормотал Узумаки.
Саске приободрился и, с деланно незаинтересованным видом, поднялся с насиженного места. Стараясь, чтобы его действия не казались суетливыми и поспешными, он побросал вещи в сумку и сложил палатку.
- Я ведь обещал тебя с бабулькой Цунаде познакомить,- то ли для Саске, то ли для себя, придумал повод блондин.- К тому же твой дядя с самого утра там ошивается. И это… Саске… не говори ей, что я её бабкой называл. Она мне голову оторвет.
Учиха вздохнул и, дернувшись от воспоминаний о незабываемой внешности Нарутовской бабки, пообещал, что вот завтра и начнет не подпускать Мадару на пушечный выстрел.
- Отлично. Если он там, я его как раз заберу домой,- придумал второй повод Саске.
К… хм… землянке Узумаки они шли, перебрасываясь ничего не значащими фразами, типа: «Смотри, какой мотылек» и «А прикольно ночью в лесу». Саске в это время думал, что да, очень прикольно, если ты маньяк. Вопреки всему, Учиха предпочитал в первую пору отношений,- а он ни на минуту не усомнился, что между ним и Наруто таковые уже имеются,- не экспериментировать, и ложем любви избрать кровать. Потом, позже, когда уже будут изучены все точки наслаждения на теле партнёра, можно и перебраться хоть к черту на рога.
«Самоконтроль отличает человека от животного»,- твердил себе Саске, когда его взгляд натыкался на очередное особенно привлекательное дерево, к которому Узумаки нестерпимо хотелось прижать.
В окне горел свет, а возле окна четко просматривались два силуэта, склонившихся друг к другу.
- Что за нафиг?- взревел Наруто, завидев подобную картину, и помчался к крыльцу так, что пятки засверкали.
Саске нагнал парня, когда тот с видом маньяка-убийцы настежь распахнул дверь. Оба замерли.
- Опять жульничаешь,- недовольно пожаловалась женщина лет тридцати на вид и хлопнула Мадару по плечу.
Тот потер место ушиба со страдальческим выражением на лице и выдал:
- Что ты, мон ами, ни в коем случае!
Ступор. Во-первых: Мадара опять смотрел французские мелодрамы, что ли? Во-вторых: что за голос с придыханием и соблазняющими интонациями? В третьих: куда делать старая карга?
- Цунаде-баа-чан, датте байо!- крикнул Наруто, привлекая к себе внимание.- Что этот хмырь до сих пор тут делает?
- Какой у тебя вежливый… ммм… ребёнок, однако,- памятуя, что за упоминание статуса бабушки можно и с лоб получить, произнес Мадара, косясь одним глазом на внучка своей визави, вторым на карты в руках оной.- Объясняю: меня вычислили, и убили, как Мафию. Я заходил к Цунаде-химэ извиниться и теперь не могу выйти до завтрашнего вечера. По правилам не положено. О, вижу, ты уже познакомился с моим племянником? Салют, Саске!
От «салюта» в его сторону, у младшенького Учихи глаз зашелся в нервном тике. Наруто рядом недовольно зарычал и заметно окрысился на Мадару.
- Да, действительно, очаровательный ребёнок,- продолжил дядюшка, обращаясь к Цунаде.- Они ведь одногодки с Саске? И, надо же, какое совпадение, оба отличаются…ммм… совершенно одинаковыми и однозначными… взглядами на отношения, так?
Цунаде коротко хохотнула, быстро глянув на краснеющего внука:
- Ты его засмущал,- сказала она и обратила взор своих ореховых глаз на Саске.- Рада, наконец, познакомиться с тобой. В этот раз официально. И прости за тот маскарад и червяков. Мне было действительно очень скучно.
Саске растерянно кивнул, пытаясь соотнести свои воспоминания об Ужасе, летящем на крыльях ночи, ака бабке, которая продала ему банку, и этой необычайно привлекательной, молодо выглядящей, и соблазнительной в своей зрелости женщине. «Ведьма»,- пришел он к единственно верному выводу.
- Я же говорил, что она – первая красавица на деревне, а ты верить не хотел,- заметив его реакцию, прошептал на ухо Учихе блондин. Он довольно улыбался и вместе с этим не забывал ревностно следить, чтоб Мадара, не приведи боже, не вытянул свои ручонки в недозволенном направлении – к коленям бабули.
- Наруто, ты вещи все собрал?- строгим голосом поинтересовалась «бабка», вновь треснув по плечу дядю Саске, который, не таясь, подглядывал её карты.- Тебе завтра нужно быть на кафедре с докладом, ты помнишь?
- Помню,- понуро отозвался он, кидая печальный взгляд на младшего Учиху.
Тот ответил ему не менее грустной полуулыбкой, про себя решая, как бы побыстрее сдать старый билет и купить новый – на завтра. В деревне без Наруто оставаться не хотелось совершенно. Учиха даже был готов пойти на жертвы, в частности те, из-за которых он и сбежал в это захолустье.
В конце концов, все кажется решаемым, когда рядом есть кто-то, кто может раскрасить твою черно-белую жизнь яркими красками.
***
«Два часа – и здравствуй, матушка!»,- думал Саске сидя в поезде. Наруто уехал восемь часов назад, и Учиха был готов выть от тоски. Тишина казалась ему пугающей, если не разбавлялась звуками чистого голоса Узумаки.
Воистину, стоило съездить в деревню и пойти на провальную рыбалку, чтобы познакомиться с этим чудом, поймать его в свои сети и опутать ими же,- в перспективе, разумеется,- на всю оставшуюся жизнь.
О фингале под глазом, который Наруто, особо не церемонясь, поставил ему на прощание за невинную попытку поцеловать, предварительно прижав к кровати, младшенький Учиха старался не думать. Ведь пока руки Саске не зажили собственной жизнью и не попытались облапать великолепный, подтянутый задок блондина, ему очень даже отвечали. А то, что при этом размахивали руками, пытаясь посильнее зацепить спину и голову, лягались, иногда весьма успешно, кусались и выворачивались – это из-за сладострастия, конечно же!
«Он такой милый и раскованный в постели,- счастливо вздыхал Учиха, прижимая к груди оранжевые труселя с лисенком спереди и дыркой сзади. Трофей, как-никак, и он бы просто не оправдал свою фамилию, если бы не скомуниздил их из сушилки!- Моя, только моя, маленькая золотая рыбка».
Гоповатого вида сосед, скорее всего нашедший себе применение в области «потырить-по-мелочи», в том числе и краж семечек у бабушек на рынке, не выдержав очередного счастливого вздоха и распространяющихся в воздухе ферамонов, вышел в тамбур, матеря, на чем свет стоит психов по всему миру.
Саске же ни на что не обращал внимания: тихо подвывал себе под нос мелодию своего сердца:
- You are safe in my heart and my heart will go on and on…
Его жизнь только начиналась.