Нежность

[skas-o-shinobi-Kolbase]

Название: Нежность (сиквел к "Дождись")
Автор: Vinceres
Пейринг: Саске/Наруто, Наруто/Саске
Рейтинг: PG
Жанр: романтика
Размер: мини
Состояние: закончен
Саммари: зарисовочка на тему «а что дальше?»
Размещение: нет
Дисклеймер: герои позаимствованы у Кишимото
Предупреждения: АУ, ООС
От автора: я обещала, я сделала

Ночное небо подёрнулось грязно-серой дымкой. Серебристый диск луны вынырнул из-за краешка тучи, разгоняя темноту предрассветных сумерек. Из открытого окна повеяло сыростью и прохладой, и занавески всколыхнулись, пропуская в комнату неяркий свет. Крупные капли неторопливо простучали по крыше.
Наруто поёжился и повернул голову набок, приоткрыв один глаз. Он поморщился, зевнул и, запустив пальцы в копну пшеничных волос, уткнулся лицом в подушку. Очередной порыв ветра ворвался в спальню, совсем не ласково погладив его по спине, моментально покрывшейся мурашками от холода.
«Блин…»
Он потянул одеяло наверх, укрываясь с головой. Морозный воздух лизнул оголившиеся пятки, и парень дёрнулся, поджимая ноги.
«Тьфу ты, зараза, и ведь не засну уже».
Лежать в этой позе было неудобно. К тому же, от его телодвижений одеяло снова сползло, и нижняя часть спины оказалась неприкрытой. Он приподнялся на локте и принялся поправлять непослушный предмет постельного обихода, но, услышав короткий резкий вздох, замер.
«Вот чёрт, не хватало ещё разбудить Саске».
– Наруто… – пробормотал во сне Учиха, переворачиваясь на спину. Его рука беспокойно скользнула поверх одеяла, словно проверяя наличие Узумаки под оным, и, убедившись в желаемом, Саске как-то по-детски облегчённо вздохнул и снова затих.

Наруто улыбнулся, невесомо проводя ладонью по тёплому плечу. Кто бы мог подумать, что простая случайность, странная и забавная своей нелепостью ошибка приведёт к такому неожиданному повороту в его жизни. Когда Учиха внезапно, словно ураган, ворвался в привычный серый мирок, перевернув всё с ног на голову, заполнив собой тягостную пустоту в сердце, приняв его – такого, как есть, больного и одинокого – без вопросов, без раздумий, словно все эти годы только и ждал, что позовёт… тогда, в больничной палате, перед самой операцией, Наруто, сидя в кровати и плача, уткнувшись Саске в плечо, сжимал идеально отглаженную рубашку на жёсткой спине, комкая дорогую ткань, и не хотел отпускать, боясь, что уйдёт, исчезнет, растает, словно мираж, и его опять придавит отчаянием и безысходностью.
Не ушёл. С трудом дотерпев до окончания операции, явился в отделение интенсивной терапии, заморозив врача презрительным взглядом в ответ на аргументированную тяжёлым состоянием пациента попытку выпроводить его из палаты, уселся возле кровати, осторожно держа в ладонях опутанную проводами руку с зажимом на пальце* и ждал.
Сбросил порядка шести вызовов, поступивших один за другим в течение минуты, чертыхнувшись в сердцах, ответил на седьмой – не слушая собеседника, процедил сквозь зубы пожелание отправиться по всем известному маршруту и не докучать более звонками, дабы не нарваться на серьёзные последствия для внешности и здоровья, и отключил телефон. Как от надоедливой мухи, отмахнулся от примчавшегося в больницу час спустя Итачи, искренне недоумевавшего по поводу внезапной пропажи младшего брата и его столь загадочного поведения.
– Буду ждать, – сказал Саске. – Уйду отсюда только с ним.
Наруто очнулся на следующий день. Встретил взглядом его взгляд и слабо улыбнулся. Ему повезло, он это прекрасно понимал и был благодарен судьбе и, конечно же, Саске. Операция прошла успешно, все волнения остались позади, и теперь ему предстояло спокойно и уверенно продвигаться к выздоровлению.

Серые тучи сплошным ковром застелили небо, и снова стало темно. Дождь усилился, и вместе с новым порывом ветра прилетели мелкие колючие брызги, заставившие его дёрнуться.
«Твою мать. Придётся вставать всё-таки».
Он осторожно выбрался из-под сбившегося одеяла и сел.
Кровать предательски заскрипела, и проснувшийся Саске поднял растрёпанную черноволосую голову, морщась и зевая.
– Наруто… прекрати ёрзать.
– Я окно только закрою. Дождь, – тихо произнёс Узумаки.
– Лежи спокойно, – Учиха обнял его за талию, затаскивая обратно на кровать, и притянул ближе, прижимаясь грудью к его спине. – Не надо ничего закрывать, душно, – он снова зевнул и опустил голову на подушку, зарываясь лицом в волосы Наруто.

Узумаки вздохнул, расслабляясь в родных объятиях. Саске ошеломил его тогда. Откликнувшись на отчаянный и почти безнадёжный зов, он пришёл и взял на себя все проблемы, ни о чём не спрашивая, ни в чём не упрекая, словно это само собой разумелось – бросить всё и неотлучно находиться рядом. Впрочем, в своей работе Учиха по-прежнему держал руку на пульсе: вытребовав для Наруто самые комфортные условия и наилучшее обслуживание, он практически прописался в его палате вместе с ноутбуком, телефоном, ежедневником и кучей бумаг, организовав себе этакий офис на выезде без отрыва от личной жизни. Дни напролёт вёл какие-то свои дела, в которые Узумаки даже не пытался вникать, с кем-то разговаривал, что-то обсуждал, кого-то ругал, просматривал почту, проверял отчёты, периодически поглядывая на довольного свалившимся на него счастьем парня и улыбаясь. Он приволок в больницу какое-то светило медицинской науки, безапелляционно потребовав от него как можно скорее вернуть обществу сие прекрасное создание (Наруто потом долго и придирчиво рассматривал себя в зеркале, силясь понять, каким же конкретно местом он прекрасен). Он читал ему вслух всё подряд, а Наруто дремал под завораживающую мелодию его голоса. Он негромко, вполголоса, боясь разбудить, отчитывал по телефону кого-то из своих сотрудников, а Наруто, делая вид, что спит, рассматривал его из-под ресниц, любуясь сосредоточенным выражением лица и полыхающим в глазах гневом, моментально сменявшимся нежностью, как только Саске замечал его взгляд.
Там же, в палате, состоялся и первый поцелуй. Инициатором был Наруто – Учиха не торопил события, слишком боясь причинить ему вред своей поспешностью. А целоваться хотелось, и Узумаки первым подался вперёд, касаясь губами его губ, робко тронул широкие плечи. Саске ответил, осторожно обняв и бережно держа в руках, словно хрупкую драгоценность.

Наруто вздохнул, открывая глаза. Сон упорно не приходил, и парень только раздражался, пытаясь забыться в объятиях Морфея хотя бы на эти несколько часов, оставшихся до наступления утра.
«Бесполезно».
А Саске безмятежно спал, посапывая ему в затылок. Немногим позже он подскочит, как ошпаренный, от громкой пронзительной трели будильника и, привычно ругаясь в адрес «паршивого куска пластмассы», начнёт выбираться из кровати, запутавшись по ходу в одеяле, а потом поскользнётся о брошенные давеча на пол собственные трусы и с грохотом растянется на полу под сдавленное хихиканье Узумаки. Прорычав что-то совсем уж непечатное, встанет, вернётся и, сдёрнув с постели последнюю преграду между собой и Наруто, смачно шлёпнет по открывшейся взору пятой точке. И с чувством глубокого морального удовлетворения пойдёт в ванную, уже не обращая внимания на хохочущего взахлёб любимого. Но это будет утром, а пока шею согревает его дыханием, тихим и размеренным, и от мыслей о нём внутри разливается тепло.
Саске вздрогнул и что-то неразборчиво пробормотал во сне.
Осторожно, чтобы не потревожить Учиху, Наруто отодвинул обнимающую его руку, поднялся и подошёл к окну. Он накинул на плечи лежавшую на стуле саскину рубашку и встал за занавеской, подставляя лицо мелким каплям, размеренной дробью отстукивающим свой ритм по предрассветному городу.

Начинать новую жизнь было страшно – Наруто сильно обжёгся и очень боялся повторения неудачного опыта. Его семья прекратила своё существование совсем недавно, причём ни он, ни она не заявляли об этом впрямую: Наруто просто ждал, пока всё остынет и Сакура вернётся, а она, по-видимому, не желала первой идти на примирение, считая виновным его. Они всё ещё были женаты, и тем не менее – это было совершенно ясно – их совместной жизни, к сожалению, пришёл конец. Было горько, больно и просто обидно.
– Всё из-за меня, – резюмировал он, поведав Саске свою историю.
Учиха покачал головой, не соглашаясь со столь категоричной оценкой.
– В отношениях участвуют двое, – возразил он, – и второй партнёр не имеет права оставаться равнодушным, в то время как первый всеми силами пытается удержать чувства на плаву. Её вина ничуть не меньшая, чем твоя, если не большая.
– Я не уделял ей внимания… – с сомнением пробормотал Наруто.
– А она тебе? – хмыкнул Саске. – Где её вообще сейчас носит? Ты в больнице лежишь – какого чёрта она не сидит возле твоей постели?
Ответа на этот вопрос у Наруто не было. Позже он всё-таки решился позвонить Сакуре, но та сбросила вызов. Он не стал рассказывать об этом Саске, зная наверняка, что тот сильно рассердится, но для себя решил, что это была последняя попытка примирения.
Перспектива новой любви откровенно пугала, и всё же он собирался это сделать – надоело быть правильным с точки зрения общественной морали, подавляя свои чувства и наступая на горло мечте. Хотелось простого человеческого счастья, рядом с Ним.
Разводом занялся Саске, желая как можно скорее избавить Наруто от груза прошлого. Обалдевшая от неожиданного звонка бывшего одноклассника Сакура сбивчиво лепетала в трубку: «Ах, Саске-кун, боже, как же я рада тебя слышать!» и приглашение встретиться в кафе восприняла чуть ли не как предложение руки и сердца. Учиха с удовольствием разочаровал её, бросив на столик бумаги о расторжении брака и ткнув пальцем в графу для подписи. Она машинально расписалась, не сводя с него распахнутых в изумлении глаз. Он забрал документы и сказал:
– И не смей никогда его доставать. Тебя больше нет.

Кровать снова скрипнула, и Наруто оглянулся, беззвучно рассмеявшись при виде Саске, который сгрёб одеяло в охапку, крепко прижимая к себе, закинул на него ногу и ласково погладил рукой, как будто проводя по его спине.
«Любимый…»
Он выписался спустя месяц после операции, и Учиха, забрав его из больницы, сразу привёз к себе. Наруто никогда не был у него дома, хотя Саске время от времени устраивал вечеринки, на которые, по его словам, вольны были прийти все желающие. Наруто очень хотел оказаться в числе гостей, но являться, к примеру, на день рождения без хорошего подарка считал неприемлемым, а купить что-то более или менее приличное не имел возможности.
Роскошь обстановки поразила в самое сердце, и Наруто замер на пороге, не решаясь сделать хоть шаг. Страшно было притронуться к этому богатству – а вдруг он что-нибудь испортит?
– Наруто, – усмехнулся Саске, – не стой столбом. Здесь всё в полном твоём распоряжении, так что давай, не стесняйся, располагайся и обживай территорию.
Чувствовать себя как дома получалось с трудом. Наруто «обживал территорию» с восторгом ребёнка, впервые попавшего в «Хэмлиз»**. Саске откровенно потешался, когда он с трепетом и благоговением тянулся взять какую-нибудь вещь и тут же испуганно отдёргивал руки, опасаясь даже дышать на неё.
– А если я уроню и разобью? – говорил Наруто, пряча ладони за спиной.
– Да и хрен с ним, – беспечно отзывался Учиха. – На счастье.
Спать стали вместе, с первого же дня – на этом тоже настоял Саске.
– А вдруг тебе что-нибудь понадобится ночью, – аргументировал он. – А так, я буду рядом и смогу помочь.
Сопротивляться не было не то что желания, но даже помысла, и Наруто, впервые оказавшись под одним одеялом с тем, о ком так давно грезил, лишь счастливо вздохнул, нежась в тепле его объятий.
Хотелось большего: снять пижаму, одевшись лишь в жар его прикосновений, отдаться полностью и забрать его всего, почувствовать, понять, обнять и прошептать его имя и то самое слово, которое каждый мечтал бы услышать. Но Саске не торопил, а Наруто не знал, как поторопить. Были поцелуи, но их не хватало. Узумаки устал ждать первым, набрался храбрости и признался:
– Саске, я тебя хочу.
Это далось нелегко. Впервые раздеться перед ним, отчаянно краснея от вспыхнувшего в его глазах желания, восхищённо смотреть на него, такого же обнажённого, с некоторой долей досады констатируя собственное несовершенство, и тут же забыть обо всём под натиском его жадных губ, разбудивших казалось бы не существующую в нём чувственность. Наруто понятия не имел, что его тело может так отзываться. Саске всё делал сам, настрого запретив ему напрягаться, и Узумаки подчинился, доверяя. Он не хотел сравнивать, это было бы нечестно, но новый опыт затмил собой предыдущий, не оставив от него камня на камне.
А потом Учиха застонал от наслаждения, принимая его в себя, и непередаваемое выражение на его красивом лице заставило Наруто гордиться собой. Забавно, но вот так.
А ещё было естественное любопытство и давно назревшее желание попробовать всё, и он не стал терпеть.
– Саске, я так тоже хочу.
И после, чувствуя его каждой клеточкой внутри, упиваясь невыразимым счастьем, он по-детски всхлипнул и произнёс, целуя его в плечо и зарываясь пальцами в густые волосы:
– Наконец-то… твой…

Молния причудливой веткой разрезала небосвод, осветив всё вокруг ослепительной вспышкой. Наруто поёжился, сжимая руками плечи. Дождь резко усилился, и барабанная дробь уступила место сплошному шуму ливня. Он вздохнул и принялся закрывать окно, оставив отворённой лишь форточку. Постоял ещё немного, прислонившись лбом к стеклу, и, задёрнув шторы, вернулся в кровать, стараясь не шуметь.
Саске завозился, просыпаясь.
– Ну и чего тебе не спится?
Наруто вздохнул, снимая его рубашку и забираясь в нагретую постель.
– Не люблю грозу, ты же знаешь. Она меня нервирует ещё с детства.
Саске усмехнулся и обнял его, притягивая к себе.
– Я рядом, мой хороший, спи. Никакая гроза не отнимет тебя у меня.
Наруто улыбнулся, устраивая поудобнее голову на широкой груди любимого, и, положив руку поперёк его живота, закрыл глаза.
Ливень прекратился так же внезапно, как и начался. Небо постепенно светлело, и блестящие влагой улицы затягивало вязким густым туманом. Начинался новый день.
__________

* Речь идёт о пульсоксиметре – приборе для осуществления как однократного измерения, так и длительного мониторинга уровня сатурации (насыщения гемоглобина артериальной капиллярной крови кислородом) и частоты сердечных сокращений (пульса). Датчик пульсоксиметра надевается на палец и выглядит как зажим-прищепка, соединённый с монитором, на который выводятся данные о состоянии пациента.

** Hamley's Toys – старейший и один из самых больших в мире магазинов игрушек (второй по площади после американского Toys «R» Us). Основан в 1760г. Уильямом Хэмли. Имеет филиалы как в Англии, так и за её пределами. Главный магазин компании находится в Лондоне (Риджент-стрит, 188-196) и представляет собой 7-этажное здание общей площадью около 5000 м2, вмещающее свыше 40000 наименований игрушек.