Дай мне день, чтоб тебе его отдать (с).
Название: "И мертвые души задеть за живое".*
Автор: Серебряная.
Дисклеймер: Все не мое, а Кишимото.
Жанр: Чуть романса, чуть ангста.
Рейтинг: R.
Пейринг (пара) и/или персонажи: Наруто/Саске/Наруто, Орочимару - мельком-мельком.
Предупреждения: слеш, АУ, мей би ООС.
Размер: Планируется - мини.
Саммари (содержание): "Робот, робот, я тебя люблю, мы так хотели". Все так или нет?
Состояние: В процессе.
Размещение: Меня спросите.
От автора: Стиль у меня странный, не всегда понятный. Люблю, наверное, думать и когда думают. И главы/части у меня небольшие.
* (с) Би-2 – Задеть за живое.
Часть 1.Наруто сидит в первом ряду и, не отрываясь, смотрит на сцену. Точнее на черно-белую фигуру на ней. Фигуру, которая безразлично открывает и закрывает рот, клонит голову то вправо, то влево. Чуть скованно жестикулирует и смотрит на каждого зрителя по очереди равнодушными глазами.
Мелодия красивая, голос красивый, но мертвые нотки, мелькающие в конце каждой строчки, вынуждают раз за разом одергивать себя. Стой, это не то, что ты думаешь. Это не тот, о ком ты думаешь.
Наруто кажется странным, что этот проект неизвестен. Странно, что они дают в этом городе всего один концерт. Странно, что так мало песен сегодня будет исполнено со сцены.
Эта последняя.
И Наруто принимает решение, была - не была.
Последний аккорд, последняя нота рвется в воздухе. Фигура замирает, руки плавно, но слишком правильно вытягиваются вдоль тела. Правая сгибается в локте и - учтивый поклон для скудного зала. Впрочем, все, кто есть, искренне хлопают. Успех.
Фигура уходит со сцены, а Узумаки выскакивает из кресла, торопливо идет к служебному входу. И просит позвать того, кто называет себя Орочимару.
Чуть позже они сидят на узком диване в ярко освещенной гримерке. И Наруто во второй раз повторяет цель своего визита, во второй раз натыкаясь на удивленный прищуренный взгляд.
- Я правильно вас понял, Узумаки-сан? Вы хотите купить моего... исполнителя?
- Да, хочу.
- Но он не продается. Уникальная модель, знаете ли...
- Ваша цена?
Орочимару нельзя назвать мерзким, отталкивающим. Он просто скользкий, он хорош только на расстоянии. Проведя с ним рядом всего пару минут, Наруто уже хочется залезть под душ и хорошенько отмыться.
Цена немаленькая, но это не проблема. Родители оставили в наследство хорошую базу для дальнейшей жизни. К тому же это первая вещь, которую Узумаки покупает исключительно для себя. Персонально.
- Он может петь, двигаться, слушать, поддерживать разговор. Для иных целей не предназначен, вы понимаете?
Широкая улыбочка, не размыкая губ. Да, Наруто понимает. Но иные цели не интересуют, ведь это не человек.
Не человек сейчас неотрывно наблюдает за ним, вытянувшись ровной струной возле широкого зеркала, отражающего его спину и смешную прическу с торчащими на манер дворовой изгороди прядями. Может, нужно время, чтобы подобрать более точное сравнение.
Узумаки выписывает чек на обговоренную ранее сумму, благо этот способ расчетов еще не вышел из моды, с кредиткой пришлось бы повозиться.
- У служебного входа через двадцать минут.
До порога его провожают две пары глаз. В одной - стекло и сотня проводов под черной шевелюрой. В другой - выгодная сделка и куча денег в кармане. Куда больше, чем можно заработать, срываясь из города в город с учтиво и мастерски скрываемым страхом разоблачения, скользящим по одной из извилин нетривиального мозга.
Все идеально.
Все могло быть идеально. И без последствий.
Пока Орочимару не начинает заливисто смеяться, а на красивом лице "исполнителя" не вырисовывается уродливая гримаса.
- Да ты совсем спятил!
- От радости, Саске, от радости. Кто бы мог подумать, что моя гениальная идея и твое актерское мастерство принесут нам такую кучу денег всего за пару минут.
- Ты меня только что продал!
- Не тебя, прелесть моя. А уникальную модель робота, который может двигаться, петь и разговаривать. Улавливаешь разницу?
Саске улавливал. Но от этого бесился не меньше.
- Маленькое представление, Учиха.
Шепот на ухо, вкрадчивый, почти соблазнительный, но у брюнета, кажется, иммунитет на эти "чары". Точно иммунитет.
- Ночью сбежишь. Всего-то. И долг будет покрыт.
Саске замирает, косится на бледное ухмыляющееся лицо. И разжимает ладонь, уже готовую кулаком врезать по ближайшей щеке. Пусть подставит левую, а потом правую.
- Один день.
Орочимару кивает и насмешливо останавливает поспешные шаги "робота" к двери.
- В туалет загляни, а то потом нельзя будет.
Всю дорогу до загородного дома Наруто смотрит на брюнета и улыбается. Саске не по себе. Он считает минуты и прокручивает в голове таблицу умножения. Итак, семью семь - сорок девять.
Саске старается идти ровно, четко, моргать через равные промежутки времени. Не иметь собственного мнения о безвкусности входной двери.
В доме - никого. Наруто отпускает водителя, по-дружески хлопая того по плечу. Учиха хмурится у него за спиной, скрытый от посторонних глаз.
А потом начинается ад.
- Садись.
Наруто приглашающе хлопает по дивану рядом с собой, отбрасывая в сторону пульт от телевизора. Саске неспешно усаживается, давя в себе желание, как следует проблеваться, покорность - это уж слишком.
- Умеешь говорить?
- Да.
- Отлично! Поболтаем?
Узумаки сияет, как начищенный самовар. Учиха равнодушно кивает, стараясь придать своим движениям как можно больше резкости и правильности.
Роботы всегда правы, люди ошибаются.
- Меня зовут Наруто, а тебя?
- Эс-а-эс-кей, три-два-ноль.
Хотелось захохотать в полный голос или стукнуть себя по лбу изо всех сил. Глупость какая. Но это первое, что пришло в голову. Наверное, нужно было меньше смотреть всяких фантастических фильмов. Хотя, при чем тут фантастика, современный мир явно ее догоняет.
- Ууу, как сложно, а если покороче?
- Саске.
- Здорово.
Голубые глаза смотрят так доверительно, так искренне, что любому стало бы стыдно, но не тот случай. Ко лжи привыкнуть проще простого, к притворности даже самых светлых чувств - тоже. К незначительности громких слов - элементарно снизить их до едва различимого шепота.
- Если бы я не знал, что ты робот, все равно бы догадался. Глаза черные такие.
Наруто наклоняется вперед и вглядывается в темное стекло. Он не знает, из чего там лепят человекоподобных, он просто так думает, что это стекло. Хотя, вряд ли, слишком недолговечно.
- Люди умирают, а ты всегда со мной будешь.
Доверительное касание подушечками пальцев до изгиба локтя прерывается сверкнувшей молнией и раскатом грома. Под грозу разговоры идут лучше, и Наруто забирается с ногами на диван, прижимается щекой к спинке и смотрит.
А Саске хочется провалиться сквозь землю.
- Ты красивый.
- Люди любят красоту, создавать уродство нелогично.
Сегодня малиновый закат. Он мгновенно меняет привычные краски, мажет бледность стен, насыщает их мимолетностью, яркостью, ухватывает бледную кисть, левую щеку, дарит неприсущий румянец, и Наруто кажется, что Саске дышит. Наруто представляет себе, что рядом не идеальный механизм, а живое тело, что сердце чуть учащенно стучит, реагируя едва заметным волнением на незнакомую обстановку. Что грудная клетка мерно поднимается, влекомая вдохом. И выдохом.
Раз, два, семью семь.
Саске думает о том, в котором часу ложится спать этот умник. И о том, что ему предстоит сегодня вымокнуть под этим дождем.
- Мне уже как-то неловко, что я тебя купил.
- Это нормально. Я вещь.
Саске думает о том, что его всю жизнь покупают и продают. Деньги, улыбки, эмоции. Он тянется за очередным кусочком правды, но со временем любая частица рассыпается, выдавая саму себя. Подделка.
И остается, в конце концов, только один путь. Равнодушно прикрыть глаза, чувствуя, как душа гниет внутри. Выходя на сцену, поднимая тонкие руки, не цепляться ни за кого взглядом.
А Наруто после всех потерь остается только одно - искать того, кто никогда не уйдет. Того, кто выслушает все, что угодно.
И он говорит, говорит. О несовершенных машинах, о родителях, счастливых, помахавших ему на прощание. На самое последнее прощание. О друзьях. У каждого из которых есть кто-то более близкий. О прошлом, о будущем.
Наруто смеется, шутит, затягивает в собственную непосредственность. В грусть, которая слышима едва-едва.
- Не хочу спать. Но у нас впереди еще куча таких вечеров.
И было бы стыдно так открываться кому-то чужому и живому. Узумаки повезло.
Но. Он наклоняется, берет в ладонь механические пальцы и аккуратно касается губами искусственной кожи.
- Холодные. Как жаль.
Поднимает глаза, улыбается равнодушному лицу.
А Саске впервые хочется быть живым.
Но приходится быть мертвым.
Как жаль.
Автор: Серебряная.
Дисклеймер: Все не мое, а Кишимото.
Жанр: Чуть романса, чуть ангста.
Рейтинг: R.
Пейринг (пара) и/или персонажи: Наруто/Саске/Наруто, Орочимару - мельком-мельком.
Предупреждения: слеш, АУ, мей би ООС.
Размер: Планируется - мини.
Саммари (содержание): "Робот, робот, я тебя люблю, мы так хотели". Все так или нет?
Состояние: В процессе.
Размещение: Меня спросите.
От автора: Стиль у меня странный, не всегда понятный. Люблю, наверное, думать и когда думают. И главы/части у меня небольшие.
* (с) Би-2 – Задеть за живое.
Часть 1.Наруто сидит в первом ряду и, не отрываясь, смотрит на сцену. Точнее на черно-белую фигуру на ней. Фигуру, которая безразлично открывает и закрывает рот, клонит голову то вправо, то влево. Чуть скованно жестикулирует и смотрит на каждого зрителя по очереди равнодушными глазами.
Мелодия красивая, голос красивый, но мертвые нотки, мелькающие в конце каждой строчки, вынуждают раз за разом одергивать себя. Стой, это не то, что ты думаешь. Это не тот, о ком ты думаешь.
Наруто кажется странным, что этот проект неизвестен. Странно, что они дают в этом городе всего один концерт. Странно, что так мало песен сегодня будет исполнено со сцены.
Эта последняя.
И Наруто принимает решение, была - не была.
Последний аккорд, последняя нота рвется в воздухе. Фигура замирает, руки плавно, но слишком правильно вытягиваются вдоль тела. Правая сгибается в локте и - учтивый поклон для скудного зала. Впрочем, все, кто есть, искренне хлопают. Успех.
Фигура уходит со сцены, а Узумаки выскакивает из кресла, торопливо идет к служебному входу. И просит позвать того, кто называет себя Орочимару.
Чуть позже они сидят на узком диване в ярко освещенной гримерке. И Наруто во второй раз повторяет цель своего визита, во второй раз натыкаясь на удивленный прищуренный взгляд.
- Я правильно вас понял, Узумаки-сан? Вы хотите купить моего... исполнителя?
- Да, хочу.
- Но он не продается. Уникальная модель, знаете ли...
- Ваша цена?
Орочимару нельзя назвать мерзким, отталкивающим. Он просто скользкий, он хорош только на расстоянии. Проведя с ним рядом всего пару минут, Наруто уже хочется залезть под душ и хорошенько отмыться.
Цена немаленькая, но это не проблема. Родители оставили в наследство хорошую базу для дальнейшей жизни. К тому же это первая вещь, которую Узумаки покупает исключительно для себя. Персонально.
- Он может петь, двигаться, слушать, поддерживать разговор. Для иных целей не предназначен, вы понимаете?
Широкая улыбочка, не размыкая губ. Да, Наруто понимает. Но иные цели не интересуют, ведь это не человек.
Не человек сейчас неотрывно наблюдает за ним, вытянувшись ровной струной возле широкого зеркала, отражающего его спину и смешную прическу с торчащими на манер дворовой изгороди прядями. Может, нужно время, чтобы подобрать более точное сравнение.
Узумаки выписывает чек на обговоренную ранее сумму, благо этот способ расчетов еще не вышел из моды, с кредиткой пришлось бы повозиться.
- У служебного входа через двадцать минут.
До порога его провожают две пары глаз. В одной - стекло и сотня проводов под черной шевелюрой. В другой - выгодная сделка и куча денег в кармане. Куда больше, чем можно заработать, срываясь из города в город с учтиво и мастерски скрываемым страхом разоблачения, скользящим по одной из извилин нетривиального мозга.
Все идеально.
Все могло быть идеально. И без последствий.
Пока Орочимару не начинает заливисто смеяться, а на красивом лице "исполнителя" не вырисовывается уродливая гримаса.
- Да ты совсем спятил!
- От радости, Саске, от радости. Кто бы мог подумать, что моя гениальная идея и твое актерское мастерство принесут нам такую кучу денег всего за пару минут.
- Ты меня только что продал!
- Не тебя, прелесть моя. А уникальную модель робота, который может двигаться, петь и разговаривать. Улавливаешь разницу?
Саске улавливал. Но от этого бесился не меньше.
- Маленькое представление, Учиха.
Шепот на ухо, вкрадчивый, почти соблазнительный, но у брюнета, кажется, иммунитет на эти "чары". Точно иммунитет.
- Ночью сбежишь. Всего-то. И долг будет покрыт.
Саске замирает, косится на бледное ухмыляющееся лицо. И разжимает ладонь, уже готовую кулаком врезать по ближайшей щеке. Пусть подставит левую, а потом правую.
- Один день.
Орочимару кивает и насмешливо останавливает поспешные шаги "робота" к двери.
- В туалет загляни, а то потом нельзя будет.
Всю дорогу до загородного дома Наруто смотрит на брюнета и улыбается. Саске не по себе. Он считает минуты и прокручивает в голове таблицу умножения. Итак, семью семь - сорок девять.
Саске старается идти ровно, четко, моргать через равные промежутки времени. Не иметь собственного мнения о безвкусности входной двери.
В доме - никого. Наруто отпускает водителя, по-дружески хлопая того по плечу. Учиха хмурится у него за спиной, скрытый от посторонних глаз.
А потом начинается ад.
- Садись.
Наруто приглашающе хлопает по дивану рядом с собой, отбрасывая в сторону пульт от телевизора. Саске неспешно усаживается, давя в себе желание, как следует проблеваться, покорность - это уж слишком.
- Умеешь говорить?
- Да.
- Отлично! Поболтаем?
Узумаки сияет, как начищенный самовар. Учиха равнодушно кивает, стараясь придать своим движениям как можно больше резкости и правильности.
Роботы всегда правы, люди ошибаются.
- Меня зовут Наруто, а тебя?
- Эс-а-эс-кей, три-два-ноль.
Хотелось захохотать в полный голос или стукнуть себя по лбу изо всех сил. Глупость какая. Но это первое, что пришло в голову. Наверное, нужно было меньше смотреть всяких фантастических фильмов. Хотя, при чем тут фантастика, современный мир явно ее догоняет.
- Ууу, как сложно, а если покороче?
- Саске.
- Здорово.
Голубые глаза смотрят так доверительно, так искренне, что любому стало бы стыдно, но не тот случай. Ко лжи привыкнуть проще простого, к притворности даже самых светлых чувств - тоже. К незначительности громких слов - элементарно снизить их до едва различимого шепота.
- Если бы я не знал, что ты робот, все равно бы догадался. Глаза черные такие.
Наруто наклоняется вперед и вглядывается в темное стекло. Он не знает, из чего там лепят человекоподобных, он просто так думает, что это стекло. Хотя, вряд ли, слишком недолговечно.
- Люди умирают, а ты всегда со мной будешь.
Доверительное касание подушечками пальцев до изгиба локтя прерывается сверкнувшей молнией и раскатом грома. Под грозу разговоры идут лучше, и Наруто забирается с ногами на диван, прижимается щекой к спинке и смотрит.
А Саске хочется провалиться сквозь землю.
- Ты красивый.
- Люди любят красоту, создавать уродство нелогично.
Сегодня малиновый закат. Он мгновенно меняет привычные краски, мажет бледность стен, насыщает их мимолетностью, яркостью, ухватывает бледную кисть, левую щеку, дарит неприсущий румянец, и Наруто кажется, что Саске дышит. Наруто представляет себе, что рядом не идеальный механизм, а живое тело, что сердце чуть учащенно стучит, реагируя едва заметным волнением на незнакомую обстановку. Что грудная клетка мерно поднимается, влекомая вдохом. И выдохом.
Раз, два, семью семь.
Саске думает о том, в котором часу ложится спать этот умник. И о том, что ему предстоит сегодня вымокнуть под этим дождем.
- Мне уже как-то неловко, что я тебя купил.
- Это нормально. Я вещь.
Саске думает о том, что его всю жизнь покупают и продают. Деньги, улыбки, эмоции. Он тянется за очередным кусочком правды, но со временем любая частица рассыпается, выдавая саму себя. Подделка.
И остается, в конце концов, только один путь. Равнодушно прикрыть глаза, чувствуя, как душа гниет внутри. Выходя на сцену, поднимая тонкие руки, не цепляться ни за кого взглядом.
А Наруто после всех потерь остается только одно - искать того, кто никогда не уйдет. Того, кто выслушает все, что угодно.
И он говорит, говорит. О несовершенных машинах, о родителях, счастливых, помахавших ему на прощание. На самое последнее прощание. О друзьях. У каждого из которых есть кто-то более близкий. О прошлом, о будущем.
Наруто смеется, шутит, затягивает в собственную непосредственность. В грусть, которая слышима едва-едва.
- Не хочу спать. Но у нас впереди еще куча таких вечеров.
И было бы стыдно так открываться кому-то чужому и живому. Узумаки повезло.
Но. Он наклоняется, берет в ладонь механические пальцы и аккуратно касается губами искусственной кожи.
- Холодные. Как жаль.
Поднимает глаза, улыбается равнодушному лицу.
А Саске впервые хочется быть живым.
Но приходится быть мертвым.
Как жаль.
@темы: Серебряная
-
-
08.06.2012 в 22:29-
-
09.06.2012 в 11:16